Когда откроется дорога пред тобою,
Любой шагнёт и в дождь, забыв про зонт!
Тем более, коль манит красотою
Ещё не покорённый горизонт!
Вот так, однажды, выбранным маршрутом,
Прошли со всеми до конца пути
Ерёма, попрощавшийся с уютом
И тот, кого хитрее не найти…
Фома путёвку получил в профкоме,
Где отмечали лучшего в труде:
– Награда предусмотрена в законе?
Вот и давайте поскорее мне!
Хотя приврал о выполненном плане,
Наплёл с три короба о шефстве над другим.
Вот и лежит Фома не на диване,
А у костра, под небом голубым.
Был дома жаркий спор перед походом.
Все отговаривать пытались, кто как мог.
Женой Фома был назван сумасбродом.
Ему сказала тёща: – Дон Кихот!
Он сам бы рад вернуть назад путёвку,
Но компенсацию не дали за неё,
Вот и пришлось туда ступить на бровку,
Где тропка пешая уводит высоко.
– А я копил весь год на выход в горы!
Ерёма свой настрой и не скрывал.
– Хотелось сверху оглядеть просторы,
Где столько лет беспечно проживал!
Идут они – то солнышком палимы,
То под дождём озябнув до костей.
Но трудности тогда преодолимы,
Когда в мозгу бредовых нет идей.
– Ответят мне в профкоме за издёвку!
Сказал Фома пред тем, как восходить.
И кутаясь в промокшую штормовку,
Вынашивал всё планы отомстить…
Все ж перевал остался за спиною,
Под гору путь – полегче, чем наверх.
И плещет небо щедрой синевою,
Журавль летит, где русский – белый стерх.
А там значок разрядника вручили,
Стал он спортсменом, вопреки себе.
Простил Фома за то, что учинили
«Туристскую проверку» на тропе.
Но перемены в жизни не скрывает.
Работать стал, чтоб всех опередить.
О наградной путёвке вновь мечтает
И компенсацию не вздумает просить!