Ты знаешь, мне уютней на виду.
В моём вагоне неспокойном многолюдно.
Я даже тех, кто мне сулил беду,
Держу не в тамбуре, впустил...
Хоть было трудно.
А знаешь, я привык душой к толпе
И одиночества, как смерти, стал бояться.
Душою стал – плацкартный, не купе;
Не перестав при этом в людях разбираться.
Ты помнишь наш последний разговор?
Уже тогда я, как на сцене драмтеатра,
Влез в роль, которую играю до сих пор...
И вопреки советам психиатра.
Плохой актёр, но роль – как оберег,
Так быть неодиноким легче.
Знаю, странно:
Душой для всех плацкартный человек,
А место в сердце охраняю неустанно.
Как пёс рычу, сорвавшийся с цепи,
На тех, кто лезет в душу, в сердце заползает.
Мне часто говорят: мол, не глупи,
Быть может не разлюбит, не предаст.
Кто знает...
Возможно, место стоит уступить...
Но одиночества в итоге опасаясь,
Я предпочёл "вагоном шумным" быть,
Чтоб не страдать, на остановках расставаясь.
А. Н. Пушкарь