я донце зеркал полем разглядел.
там фатум треснул сном и земля распалась.
и поводырь слепцов за руку душу вел.
и наступала в полуденье временная старость.
но в день зеркала тенями и бликами светят.
а ночь стирает облик человека в далеке.
и черные полосы тьмы рояться и накажут.
и все мерещится как сон в полуденном тенке.
и мир отразим твоим сознаньем он легок духом.
скрипит оснасткой деревянных домов приют.
а темнота гуляет по полям за домом страхом.
и кладбища заросшие из тьмы к нам призраков влекут.
и мы как сновидения таим в себе забвенье.
в краю глухом гуляет тьма ночей.
заблудший ты увидишь мертвенное праха умиранье.
и у часовенки погост пахнет горчей.
и ты один увидишь мертвенность земли.
заглохшей источенной гробовой тоски веяньем.
и сколько бога на краю вселенной не моли.
в зеркальной призрачности веет усыпаньем.
там ходит черная тоска
наводит тени черные.
земля усопшая лишь вековая сказка.
земли разбитые житницы темные.
ты сам себе в этом миру
на исторических житницах.
вселенная для нас стоит вчерную.
в страшную пору.
на вещих прошлого крутнется колесницах.
на колесницах восточных богов.
страшное время и сладкое планеты рождает.
и вдоль пустынь тех мирков.
взор чуждый мир в ночи озирает.
а там развалины черны
они стояли в прошлом в царствах у царей.
но царства смертны не мирны.
и сон загробный их мертвей.
а в доме сущем не прожить.
и захудалость рода оставляет меня безымянным.
чтобы столетьями потом впоследствии мертвить.
не понятым заклятьям духом окаянным.
и я сижу на треснувших вещах.
родни скупившей как невежи злобу.
и думаю как хорошо у звезд в ночах.
знать что земля мертва,подобна гробу.
и старый запах земли смертной.
гнетет частицами витализма почвенный предел.
и отражаться в зеркалах у вселенной тленной.
двойнически неприятно искривленьем душ и тел.
и я напомню себе что страна надутая бумага.
где мертвых душ опись готова навсегда.
забыта завистью и важность и отвага.
и только ангел мой у страшного суда.
подобный звездам гимну флагу.
я юность понял сниться мне забытая звезда.
звезда мерещиться мечтами влекома.
из тесноты взглянуть на запределья высь.
и только время остановиться у злого дома.
и я твержу себе куда вы человечек собрались.
у старенького радужного злость затона.
все смотрит взором перекошенным от злобы.
и юность светлого святого тона.
и вечной демократии разнузданной ревут циклопы.
и тихий день не праздник нового режима.
где сытость и развинченность деланна карой.
и не встречаемое иван купала пора эта незрима.
двойнический итог страны бумажной старой.
и все пишут в этих сферах справки.
полумертвы прошеньем душу погубить.
чиновники воры преступники все судьбы как козявки.
все продолжают в кривде одури служить.
и тонкий мир астрала это неба царство.
земля же на звериных лапах водима.
у дьявола свой свет неведомый и им незримо братство.
и только странная страна для зрения любима.
вот и смеркается в зеркалах облик обманный.
и заведенные мелодии книг гробовых.
зияют из гоголевской дали странной.
для душ оставленных иных.
листаются книжные истины в прозреньи.
там та же не спокойствием тоска души.
на гибель демократий суд без умолений.
страны где мертвецы из описи гулять ушли.
и не помилует вас время изжитое тренькая.
как пьяный жулик у купюр и оболваненных.
как скудомысла душа зленькая.
не ведает ни историй ни памяти прославленных.
и эта слава люд сведет к житья привычки.
долг не простят но заведут сквозь тяготы судьбу.
где жулики демократий подбирает все отмычки.
естественный отбор ведет борьбу.
лик мой измельченный провисший портрет.
маска я или будущего мертвеца тень.
родиться чтобы от жулья демократий умереть.
и окончить окаянный,несчастливый день.
и звенит круглых монет медь дабы крохоборствовать греметь.
жить работать и лебезить лень.
неживой планеты демократий плеть.
где надсмотрщик над душами ею стегает.
чтоб пред сытыми собакой околеть.
и бумажки бренных царств клепает.
но а демократия пришла как масть жулья.
ничего вы без закона ваши дни провальны.
вы историей планеток царств уйдя.
толсты тираничны ,здоровуще сальны.
я же ветвь утраченного рода.
где горящий предок мой погиб душой.
неповинный в стародавний день губительного года.
санитар ,конвой губитель лагерной.
и все так же пишут бумаженции тупые.
чтобы вас свести на край погибели дурной.
если исторические игры наступили.
за разгульной бутафорией идей пустой.
и я осел под звук лир высоких.
на низкую ступень в вершине судеб.
все также у жулья пророки и пороки.
земля пройдет и славу всех забудет.
а в зеркалах сам Гоголь населен.
и Достоевский пишет письма из хрусталя стены.
их пройден путь он страхом завершен.
а маленьких контор кандальники больны.
заходил как то тенью ко мне Гоголь.
из книг сказал все есть правда чванство голь.
человек судьба и математик ноль.
но душу губернская контора не неволь.
облик правды призрак для зеркал.
Гоголь душу и бумагу не марал.
гоголевская Россия ждет душу.
и жулье все пишет кривде я служу.
рухнувшее царство без царей.
все из книг из библии глядит.
мир взаправду древней и старей.
и мечта неправду победит.
трескучий мороз ледяных пустынь.
и лето жаркое сопровождает в путь.
но сущая беда домов чей дух твердит остынь.
чтобы мирским убожеством житья вас обмануть.
за домом вечный горизонт был мил.
холодный мир лежит же взаймы у тиранов.
он самодур и книгами до странности не жил.
жизнь в лапах толстых истуканов.
и та же логика ломает подчерк дум.
что Гоголь описал империй рабью долю.
ради гуляний от кушаний отрыжек, денег сумм.
земля планет оставит в книгах страшную неволю.
она зовет вас умыслом чернил пролить свет.
на замкнутый круг торжества истории неправды.
и ты читаешь звон печатей где ангел знает смерть.
и вечный свет от лихорадок жажды.
и Гоголь к вам заходя пришлет письма ответ.
в день ждущий письмен времени однажды.
живой из стародавнего ответ.
времен помещичьих у сельской жатвы.
и жатва по полям скользила чернотою.
в руках усталость на душе обман.
за клеветнической жулья страною.
умрет и рухнет царств титан.
привет из прошлого о судеб скупке.
не господин не враг свидетель веющих разрух.
подобен он воркующей голубке.
пускает Гоголь о неправде земной слух.
и я здесь жил и прожил гнет.
лихих удалых внезаправдашних натур.
а подчерк и буквица Гоголя черкнет.
и только слышишь нечисть чур.