Три вещи уходят безвозвратно –
выпущенная стрела, сказанное слово и упущенная возможность.
1
Не играйте мне оркестры
Вами созданного дня.
Как жених спешит к невесте,
Отойдите от меня.
С головой бы окунуться
В непросроченные дни.
Вынырну: ба – сгинут путы!
О, душа, пари, пари
Под величественной аркой
Месяца, что щедр до дна, -
Август плодовитой маркой
Влил в тебя бокал вина.
Молодое, как играет!
Что ему до плоти-брен!
Так бывает, так бывает:
Поднимается с колен,
Кто когда-то, чьим-то взмахом
Неправдивого крыла
Обречён, (что – суд?), - на плаху! -
Под ней кровь лишь да зола.
Так встаёт зарёй хрустальной,
Не взирая ни на что,
Август тёплою печалью,
Сбросив жаркое манто
Обречённости. Он к стуже
Тем готов, что перерос
Сам себя, и томной ружей
Раздаёт за гроздью гроздь.
Он не мстит, - живёт вплотную
К сентябрю, чей серпантин
Горькой ягодой рябины
Лечит пагубность рутин.
Лечит хладнокровьем сытым,
Огнём в поле и в избе,
И в октябрь, порой безликий,
С лужей, падкою к тропе,
А порой –и с бабьим летом –
Одой августовским дням,
Входит, милый благодетель,
Не предав ни раз меня.
И тогда, как вьюга дерзко
Одиночеством вскружит -
Гармоничный, полный, веский,
Свой мне дарит колорит.
2
Натянув до боли струны –
Чуть не лопнула струна, -
Я смотрела в мир подлунный,
Август слушала. – Цена:
Тот вошёл, кем в боль огранен
Каждый миг мой, ночь и час,
Кем до помраченья ранен
Профиль мой и мой анфас.
Кровожадно как глядели
На нас дутые тузы.
В ожидании галдели
Струны брошенной кобзы.
Ну, а мы забылись напрочь,
Чувство времени ушло,
И в цветасто-шалый штапель
Всё тогда переросло.
С жаждою такой глубокой,
С жадностью испить, стоим:
Ты – сплошная одинокость
И я – вечный пилигрим.
Лишены тела одежды,
Прикасаются – магнит.
Нежность, нежность, нежность, нежность
Вплелась в страстный колорит.
Знали руки всё, дрожали,
Знали пленные сердца,
Томная лилась усталость,
Не было тому конца.
Как завистливо глядели
На нас дутые тузы,
Как завистливо галдели
Струны брошенной кобзы!
3
А виной всему был август,
Миражом сводил с ума,
Только слишком запоздало
Раскрыл месяц закрома.
Ты, неправдами водимый,
Возвращал всё на места:
Одиночества кручину,
Нищету, и нагота
Стала стыдной и ненужной.
Воли ж не было – проклясть
И мираж любви натужной,
И твою над мною власть.
Как довольственно глядели
В меня дутые тузы,
Как довольственно галдели
Струны брошенной кобзы!
Сердце будто провалилось,
Пересохлая гортань,
Я ж стою, – от ветра ль милость, -
Боль, ты мною, всё ж, не стань!
И отстали равнодушно
Вдруг тузы, кобза молчит -
Важность встречи растерялась.
Как насмешка – колорит,
Что такой же, как и прежде,
До последнего листа,
Обучающий надежде –
С чистого начать холста.
4
С чистого? – Впервой ли, август!
Только так же не впервой
И расплата за ту радость,
Что испили мы с тобой:
Твой цветасто-шалый штапель
Выжгут осени ветра,
И мою сверх меры нежность
Боль изранит всю, до дна.
Где привязанность с трудами,
Там она сильней всего.
Но, и горе там когтями
Пишет в стиле рококо…
5
Самый, самый, самый, самый
Мой любимый, погоди,
Равнодушия кострами
В боль мою не молоти.
Равнодушье – болезнь века,
Страшней всех зараз земли,
Сверх бесчестье человека,
Непреклонности ноли.
Не прикрыть ничем снаружи
Содержания внутри -
Скудости, уродства ужас
Отопрут свои лари.
6
А в цветасто-шалый штапель
Вон влюблённые вошли.
Не спугну их вольно рабство,
Их свободу у петли.
Это было бы сквернее
Осквернённого холста,
Всех предательств невернее,
Не напиться у пруда!
Пусть не слышат слёз подвздошных,
Пусть не видят крика вскрик,
Не смогу я так – наотмашь
Ненавидеть этот миг.
Потому что август нежно
Рай слагает, посмотри:
В шаль вплетается безбрежность,
Как пророчество любви.
Он, открытый, гармоничный,
С нечистью не совместим,
Август тот, в простом величье,
Так влюблёнными любим.
Осень ветрами вскружила,
Как грозит над резедой!
А он, будто семижильный, -
Всё такой же: он – живой
И в дожди, и в зной, и в ветры!
Нет, ему ни нипочём
Равнодушие планеты,
Так обросшее жирком, –
Он не может по-другому!..
Самый, самый, я ведь – то ж:
Мне ль – души твоей обломок,
Когда в омут – невтерпёж!
Ты иди своей тропою,
Я – своею, - надо жить.
Но, в душе - твоей женою
Я останусь серебрить
Память августа, цветистость
В переменах вековых.
День тернистый, путь тернистый,
Разожмёшь ладони – жмых.
7
Фаталистка, скажешь? – Может.
Но, где с доли не свернуть,
Я не стану безнадёге
Помогать себя же гнуть.
В жизни многое зависит
От настроенности. Суть –
Так суметь себя затиснуть,
С настроенья умыкнуть
Всё, что август тот печалит,
Чтоб цветасто-шалый плен
Создавать повелевал бы
Вставшей душеньке с колен.
Всё равно мне, как глядите
В меня, дутые тузы,
Всё равно мне, как галдите,
Струны брошенной кобзы, -
В небеса смотрю! А в небе -
Обнадёженности факт:
Выпавший от Бога жребий
Августовский пьёт экстракт.