Я выскребаюсь на улицу,
где ветер играет страницами
из старых журналов...
Кто-то в парадном целуется,
а я исчезаю меж лицами,
которых так мало
на ткани земной поверхности,
исчерченной синими жилами
пустынных проулков.
Мне так удобно в инертности
и с совсем уж малыми силами
расхаживать гулко
по ткани земной убогости
завёрнутой в горы рулонами...
На клетчатой глади
Его необычной строгости
шифрую безмолвие стонами
в дыханьи тетрадей...
В прозрачных автобусах люди
мне машут сломанными руками
своих восхищений,
и мир исчезает на блюде,
где имя моё лежит кусками
из стихотворений...