Тишина. Лишь летают шмели,
да над крышами дачными - облако
боком ловит смеющийся блик,
в небо брошенный синими окнами.
Синева надо мной и внутри,
по траве изумрудное марево...
Помолчи. На меня посмотри -
разве нужно сейчас разговаривать?
Кресло мягкое. Клетчатый плед.
Ноги тонут в газоне подстриженом.
В двух бокалах на круглом столе
отражается солнышко рыжее.
Толстый шмель над люпином гудит,
лето ленится, жарится, жмурится...
Подожди, будет всё впереди,
ты же знаешь и сам, ты же - умница.
Мы сегодня в волшебной стране,
мне тобою так щедро подаренной.
...и мурашки бегут по спине
вперемешку с солёной испариной.
Мы сегодня с тобою вдвоём,
нас простили разбитые улицы.
И пускай целый мир подождёт
вместе с нами. И всё-таки - сбудется!
Синий мир за зелёным окном,
соловьи за притихшими дачами...
Всё прекрасно, казалось бы, но -
почему улыбаюсь и... плачу я?
Почему же забыть не могу
дни другие, глаза васильковые?
...тянет дымом чужим. Это жгут
летний день, на куски расфасованный.
По душе растекается дрожь
заунывной печальною повестью -
это льётся невидимый дождь
моей памяти, участи, совести.
Это глупое сердце шалит,
предрассудками странными сковано.
Тишина. Лишь летают шмели,
да над крышами - белое облако...