Такой пустяк… воздушный поцелуй…
И сеется в дождях растерянное лето…
Такой пустяк… а память разволнуй
и кажется оно летящим светом,
что прилетает, струны шевеля,
и нанизает памяти брильянты…
И снова я в воздушный поцелуй
влагаю то, что вечно, неустанно.
Ах! хмель роднит меня с вечерней темнотой,
где прячутся любви моей заветы…
И я опять возвышенно немой…
Молчу. Ну как мне говорить об этом?
я только вправе поцелуй смахнуть,
и притаить его от глаз чужих, лукавых…
и это означает снова жить,
и не давать на жизнь мою другому право.
Такой пустяк… воздушный поцелуй,
но он, как жизни странное мгновенье,
в котором было счастье и спасенье
что отлетели средь притихших струй.
Жизнь – поцелуй! Коснулась, но сама
истаяла, заметнее не стала,
она же суть свою во мне искала,
да потерялась в чьих-то зеркалах…
И всё летит воздушным поцелуем,
что не достиг, но так хотел…
и снова сон возможности волнует,
хотя мотив раздался и … осел.