Мне эта сцена не даёт покоя-
Встаёт перед глазами постоянно:
Вот я хватаю твёрдою рукою
Её загривок, настигая в ванной.
Сейчас ты у меня за всё ответишь,
За годы униженья и страданья.
Ты для меня не идол и не фетиш,
А значит, не уйдёшь от наказанья.
Убить её? Нет, это слишком просто.
Сначала вытру лужу наглой курвой,
Чтоб этот мерзкий аромат компоста
Она своей почувствовала шкурой.
Душить её я буду постепенно
И шею нежно сдавливать руками,
Зрачки расширятся и сузятся мгновенно
И язычок повиснет меж зубами.
Она обмякнет, свесит свои лапки,
Как балерина Настя Волочкова,
Я соберу разбросанные тапки,
Смахну слезу -и жизнь начнётся снова!
Увы, мечты. Во мне нет окаянства.
Пилюлю горькую запью я корвалолом,
Наполню таз и с тем же постоянством
Начну тереть ковёр водою с хлором.
Она же, сидя на шкафу, как Будда,
И на мои телодвиженья глядя,
С презреньем думает:
-Я писала и буду. Ты ползай там,
А мне это не надо.