Рыбой набиты верши, яствами полон стол,
Смотрят глаза умерших с выкрашенных холстов,
Раненых и увечных, не уронивших стяг,
И отошедших в вечность рыцарей и бродяг,
Сборщицы винограда пару веков как нет,
Отзвуки канонады слышатся в тишине,
Чаек призыв печальный, темных валов напор,
Скрежет доски причальной, пьяных матросов хор,
Хмель их утопит скоро, в море волна хмельна,
Дальше сидит синьора, в чувства погружена,
Некто внимает даме, речи слышны едва,
Томная дама в раме раньше была жива,
Из золотого блеска сотканный небосвод,
Дальше сюжет библейский, Ева, Адам и плод,
Воском исходят свечи, смотрит художник в пол,
Кистью увековечив тех, кто давно ушел,
Тут красота живая с красками заодно,
Но погляди, вползают тени на полотно,
Виден за перспективой всех поглотивший мрак,
На полотне красиво, да все равно не так,
Образы прежней плоти словно поблекли враз,
Холодом от полотен что-то заходит в нас,
Будто бы обнажилась между миров межа,
Кровь застывает в жилах, надо скорей бежать,
Не показав смятения, к выходу поспешив,
Из королевства теней к тем, кто покуда жив