Под пожелтевший шорох от газет
Под дым пригасших сигарет
Читаю Бродского и я
Под хрипы слабого дождя
Приятель мой, возьми с собою
Ответы вечные на все.
И под струёю дождевою
Ты, для меня, оставь моё.
И пусть оно отмокнет, может,
У наших душ размоет черствость.
Исчезнет сухость, беспокоит
Моя безудержная вольность.
Мои, без смысла, злые строчки
Мои метания во тьме.
И эти черточки и точки.
Самокопание в себе.
Извечный смысл интеллигента,
Кто виноват? И что же делать?
И ожидание момента
Вот то, что мы позволили нам сделать.
И потихоньку, скоро осень,
Пора прибраться по домУ.
Мы, у себя, прощенье просим
И отдаем его врагу.
Ну, что за дьявольские козни,
Что за поступки и дела.
Черт, позабыл, что скоро осень,
За нею ночь, а там зима.
И вот, в раскрытых створках окон,
Мелькнет забытый силуэт.
На мой вопрос « приятель, кто ты?»
Ты, скажешь грустно, мол, поэт.
Мои растрепанные строчки,
Давно покоя не дают.
Чуть пожелтевшие листочки
Храню, как будто жизнь свою.