Зима опять вползает молча в мою душу
болью,
отверзлись в непролазной грусти, города;
Раскрылась жизнь какой-то непонятной
новью,
сочась задумчивой протокой, в холода.
Но вырываясь ввысь, и возносясь в пике
предела,
отпасть от дна, пролившись сквозь себя;
Из тех глубин, на ойкумены вновь душа
глядела,
сановные миры под свой размер, лепя.
Вечерний парк дремал, устав от зимней
скуки,
горели звёзды, из пучин сквозных высот;
От Вечности отпав когда-то, и выверяя
муки,
свой взор мы поднимаем на небосвод.
Кружился снег, ложась на парки белым
следом,
теснился город в свете ламп и фонарей;
Над бездной тлеющих миров, блистая
пледом,
пылал огонь, чтоб было нам светлей…