Восток широкой кистью на фасады
бросает нежно-розовый автограф,
а снег внизу, пока – зеленоватый,
надеется на солнечный восход.
С Крещенья и до Сретенья морозы
являют нам завидное упорство,
и столбики термометров застыли
под зимней среднерусскою чертой.
Замолкли о глобальном потепленье
учёные докучливые споры,
а свежим прободеньем теплотрассы
доволен из колодца бьющий пар;
а то внезапно, прямо – из асфальта,
забьётся клокотун в белёсой пене –
шумливый гейзер, а затем лениво
зальёт заледенелые пути…
Мы бодро строим, быстро забывая,
что созданному нужно попеченье,
заботы неослабного вниманья
на всю непродолжительную жизнь.
Так и рожаем, так же забывая
о детских душах неусыпно печься,
и на руинах смысла воспитанья
растут гордыня, зависть и разврат.
Одно уменье – зачинать красивых
в России, – но всё меньше остаётся,
а тут, на днях, знакомый мне безбожник:
– В наш век, – сказал, – забудьте о душе!
И за окном в гравюрном чёрно-белом
пропали оживляющие краски,
и я всё утро спрашивал у неба:
– Да будет ли когда-нибудь восход?
Февраль 2010