СВИНЬЯ-МОНАХ
(О чём не говорил Конфуций)
,
В эпоху Мин в монастыре Хуа в районе горном
Жила свинья, она состарилась и смирной стала,
Присутствовала на всех церемониях упорно,
Заслышав пение монахов, в храм всегда бежала.
И волосы она все потеряла, облысела,
А своим видом чем-то походила на монаха,
Лишь постное и чистое она всегда всё ела,
И не испытывала радости, тревог иль страха.
Вела себя отшельником, монахом, отрешённым,
При обстоятельствах, любых, вела себя спокойно,
Не суетилась и, держа себя достойно,
Вникала во все службы с видом сосредоточённым.
Монахи в храме её Боровом-монахом звали,
И проявляли к ней всегда, как к брату, снисхожденье,
По старости, болезни, у ней ноги отказали,
И все почувствовали её смерти приближенье.
Наставник храма Чжань-и, получивший просветленье,
На время устранился, чтоб развить Будды доктрину,
Монахов пригласил к себе всех перед удаленьем,
Сказав: «Я вас созвал, предвидя борова кончину,
Когда меня не будет, вы его не хороните,
Разрежьте на куски и людям всем вокруг раздайте,
О нём не сожалейте, когда мясо раздадите,
А если вы не сделаете, зол я буду, знайте»!
Монахи обещали сделать, но в душе решили,
Что настоятель их не прав, и в чём-то ошибался,
Когда уехал он, то и свинья-монах скончался,
Монахи, тайно всё решив, его похоронили.
Когда вернулся Чжань-и, то узнал, как дело было,
Ему сказали: «Это – зло, ведь ясно же любому!
Вреда не можем мы содеять никому живому.
Мы резать не смогли, даже когда тело остыло.
Поэтому сырой земле придали его тело,
Ведь то, что говорили вы расходится с доктриной
Будды». Наставник закричал: «Не ваше это дело,
Как поступать, не знали вы ведь истинной причины,
Ведь я не просто так просил его рубить на части!
И для того, чтоб понимать, знать надо, что бывает,
Понять же вам, бывает что, пока не в вашей власти,
А тот лишь знает всё, кто просветленье обретает.
Чиновник тридцать лет назад, воспитанный и честный,
Был обвинён судом на смерть, виновным не являясь,
Родившись вновь, свиньёю стал, он был мной взят в храм местный,
И здесь прожил он жизнь свою, животным оставаясь.
Свиньёй стать должен был судья в своём перерожденье,
Но зная это, чтоб в чистилище не оказаться,
Так как он сам тогда и совершил то преступленье,
Решил избегнуть кары, в теле борова остаться.
И я придумал метод, чтоб изгнать его из тела,
Разрезав тело на куски, чтоб съели его люди,
Не ожидал я, что посредственность такая будет
У вас, которая и провалила моё дело.
Но это, как я вижу, судьбы предопределенье,
И то, что здесь случилось, не могло быть по-иному».
Ещё во время императора Чунчжен правления
Служил чиновник, близкий императорскому дому,
Чжэн Мао имя он имел, был в Донлинском движенье,
И членом Академии имперской сам являлся,
Был своим дядей Ву-у осуждён за преступленье,
Где в расчлененье матери своей же обвинялся;
Вселюдно казнен был, подвергнутый четвертованью,
Считали все, что с ним несправедливо поступили,
Наставник Чжэн-и же считал, что б там не говорили,
Что всё произошло согласно кармы предписанью.
Власов Владимир Фёдорович