Мы скитались, проходили мимо,
надо было - возвращались снова.
Нас водили виртуозы слова
по пустыне лжи невыносимой.
Нам давали только у'гли с дымом,
вместо языков огня большого.
Кто-то странный раздавал приказы.
Кто-то первым осознал мгновенье,
был шустрее всех и непременней
должен был бы всё исправить сразу.
Но его душой владеет разум,
без надежд на скорое спасенье...
Всё так просто. Всё безумно просто.
Каждый хочет быть поэту равным,
или даже больше - быть державным
заправилой, хочет быть, как остров
в океане, хочет перекрёстком
в чьих-то судьбах стать. Короче,- главным...
хочет быть. А сам-то заурядный.
Сам-то - серый, словно пыль степная.
Он стихов не любит, не читает.
Не вожак он - обыватель стадный.
Но признать сие ему досадно.
Вот и стадо называет:"Стая".
В стае можно притвориться волком,
не являясь волком изначально.
Только волки знают дух - случайных,
за своих не принимая толком.
Презирают серых - втихомолку
даже волки. Серым - быть печально.
Серых масс устойчивое племя
занимает место - ярких, видных...
Серый пласт ведёт себя солидно,
всюду сея массовое семя.
Наступило душ безликих время.
Сравниваться с серостью обидно...
Кто-то странный вновь раздаст приказы.
Надо будет, повернём обратно -
мы круги топтали многократно
в этих толпах, где простому глазу
свет не виден. Нас пленяли фразы.
Наш маршрут изложен нам невнятно.
Мы опять проскочим мимо цели,
лишь в пустыне смысла остановим.
Новый день не будет слишком новым.
Серый цвет окрасит дни, недели...
Нам не взять безликих - цитадели.
Слишком много их, готовых к крови.
Слишком мало нас, способных слышать
непреложных истин позывные.
Серых масс, послушные, цепные
псы нам в спины дышат. Лай - всё ближе.
Наше пламя тушат серой жижей.
Мы для них - опасные, чужие....