Призвав присяжных деликатно
Быть справедливыми вполне
В своих сужденьях о Сократе,
Архонт стал ждать их резюме.
Присяжные сидели долго
Под жаром солнца и земли,
Ломали голову (что толку?)
И разобраться не могли.
Ареопаг гудел от звуков -
Там каждый спорил и кричал,
Мелькали посохи и руки,
Страстей был истинный накал.
Сократ же с верными друзьями
(Платон, Критон, Аполлогор)
Сидел в раздумьи, наблюдая
Присяжных оголтелый спор.
Сократ спокоен был и весел,
Друзей старался подбодрить,
Хотя давно уже всё взвесил,
И понимал, что может быть.
Среди присяжных люди были
Из разных общества слоёв
И, разумеется, судили
Они по-разному о нём.
Аристократы все считали,
Что он развязанный плебей;
А «демократы» опасались
Разоблачительных речей.
Среди торговцев, демагогов
Не меньше было их нисколь
Таивших на Сократа злобу
За их задетую мозоль.
И были те (что и не ново),
Которых можно без труда
Купить всего за три обола.
Виной тому их нищета.
А также у софистов многих
Стоял Сократ на их пути,
И случай был весьма удобный
С ним счёты личные свести.
К тому ж, в голосованьи тайном
Есть преимущество одно -
Убийцей даже если станешь,
Не будет знать про то никто.
И вот присяжные готовы,
Умолк тревожный зумм трубы,
И слышно было всем, Архонту,
Как в урну падали бобы.
Мелькали чёрный, чёрный, белый -
И в урне всё темней, темней,
И зло, как видно, осмелело,
И ликовало всё сильней.
Над урной счётчики, склоняясь,
Бобы считали мастерски -
И чёрных больше оказалось
На тридцать белым вопреки.
И объявил глашатай громко:
«Сократ виновен и закон
Велит заката после только
Цикуты чашу выпьет он».
И было всё, как гром небесный,
И ветер колыхал кусты,
Вздыхал как будто, холм Ареса -
То были стоны, плач толпы.
Платон с Критоном предложили
Внести по тридцать тут же мин,
Чтоб штрафом чашу заменили
И тем спасли престиж Афин.
Но лишь развёл архонт руками:
«Я не могу, таков закон»,
А люди, хлопая, кричали:
«Прими, прими, прими, архонт!».