В тесных каморках
Посреди мегаполиса
Насморочный голос рекламирует шампунь с прополисом,
Средство от клопов,
Билеты до Петербурга, —
Реклама похожа на многослойный бургер, —
Прокладки, йогурты, прочую мишуру...
В комментариях — "я ору",
Миллионы смайликов-рожиц;
Твиттерская птичка летать не может,
Но чирикает не умолкая;
Сообщения, новости,
Обновите ленту;
Индикаторы уведомлений горят-сверкают;
На кассе просят предъявить документы...
Жутко стремительно меняется сленг,
Я за ним одышливо поспешаю;
Эти люди младше меня на шесть лет,
Они дети, а я большая.
Эти дети младше меня на два, три,
Четыре года, а жить вот умеют лучше.
У меня пепелище Карфагена внутри,
А у них там — лучи сквозь тучи,
Солнце ясное, грозы бурные, слово острое...
Сами тонкие, злые, хрупкие —
Дети-взрослые.
Мне такая крылатость, господи, и не снилась:
Я смотрю на них,
А они честны вопреки всему.
Век бы глядела,
Век бы у них училась —
Да разучилась учиться,
Теперь не знаю как и чему.
Я умею другое: не задаваться
Вопросами в духе "почему" и "зачем".
Язык мой — враг мой лежит разбитый в параличе;
Так и надо ему, врагу.
Говорить не могу —
Значит, уже и никогда не солгу,
Верно же,
Верно,
Верно?..
...Пациентик,
Откройте ротик,
Ай-яй, а в зубике-то каверна,
Вы, наверное, кушали много сладкого,
Но не волнуйтесь, сейчас все будет в порядке, мы
Непременно все вылечим,
Нету зубика — нет проблем!..
...зажав пациентову голову меж колен, —
Чтоб не дергался, — радостно скалится доктор Ливси
(Или все-таки Франкенстайн?)
И с присказкой "Ну, взялись-ка!",
От натуги слегка привстав,
Вместе с зубом — здоровым вполне — вырывает душу,
А за нею тянется сердце
И прочая мишура:
Бабочки в животе,
Сломанные игрушки,
Старая собака, прогнанная со двора,
Так и не отросшие, неоперённые крылья,
Детские стихи,
Большие дома...
Другие бы вырывались,
Кусались,
По-волчьи выли;
А я
Парализована и нема.
"Удаление души проведено успешно, —
Пишет доктор Фауст, — пациентка скорее жива..."
Улыбается белозубо,
Своё самолюбье тешит —
А профессора Доуэля голова
Сокрушенно опускает восковые веки;
В небытии сжимает кулаки Джекил;
Живаго молча смотрит на Авиценну...
Доктор, зачем я платила такую цену?
Почему?..
"...жива,
Но задается вопросами, —
Продолжает Хайд, — и это нехорошо:
Зачем ей эти крылья, внезапно отросшие,
С ампутированной-то душой?.."
Авиценна, Доуэль, Живаго и Джекил
Облегченно улыбаются — врач врачу;
А подо мною
Несутся горы, моря и реки.
И я
лечу.
09.06.18.