Ночь к концу,
рассвет без сна,
мысли раненою птицей
не дают весне прижиться -
в них опять отец, война,
рюмка с водкой и слеза
под Парад и его песни
за столом,
лишь мне известный,
папка в возрасте юнца.
Доброволец деревенский
прям со школьного крыльца
под зовущий свист свинца
добровольцем был не первым.
***
Режет грудь осколком память
неисполненного мной
его долга, чтоб исправить,-
съездить в Жмеринку весной.
Найти место, поклониться,
где он командиром встал,
когда ротный умирал,
дав приказ до смерти биться.
Бой за станцию был долгим.
Рота вся осталась там.
Выжил он. Рубеж не сдал -
жизнью стал обязан многим.
Батальоны и полки
в разные легли могилы.
А вот ротного бойцы
там, где умер, схоронили -
завещал так сделать сам,
написав, семье на Волгу.
И отец пообещал,
но не смог исполнить долга.
Ночь к концу,
рассвет без сна,
нет войны.
Парад в столице,
а я раненою птицей
тридцать лет, как не могу
обещанием гордиться.
03-10.06.2018
Отца нет уже 21 год, а я помню его и пьяные, и трезвые слёзы о своём ротном - капитане Тараненко, а имя и отчество сейчас не вспомню, но где-то есть записано. Было капитану тогда 38 лет, а отцу 18 с половиной и воевал он уже почти 2 года.
В роте живых осталось 17 человек, отец получил медаль "За отвагу" и звание мл. лейтенанта.
Я пыталась ещё при жизни отца искать родственников Тараненко через военкомат, но ответы приходили только о том, что погиб в боях за Жмеринку в марте 1944 года, точная дата и где захоронен неизвестны, сведнний о родственниках в центральном архиве ВОВ нет.