При старом кителе с медалью,
Три дня небритый, без ноги
Апрельской возвращался талью
Солдат к жене на пироги.
Под мышки высажен с вагона,
Обняв руками костыли,
Заковылял он по перрону,
Над ним кричали журавли.
Пошли уже восьмые сутки,
Хотя сказали: «Повезло!»,
Когда он въехал на попутке
В своё родимое село.
Трясясь в кабине до рассвета,
Уже к дороге он привык,
Когда у зданья сельсовета
Остановился грузовик.
Шофёр, простившись как приятель,
Вскочил в кабину и исчез.
С крыльца спустился председатель,
Увлёк с собою под навес.
– Вернулся? Жив? Давай;ка чаю!
Пойдём, расскажешь как, да что.
– Да мне б домой скорей, скучаю!
– Сначала выпей граммов сто.
За стол с нехитрою закуской
Присели, в окна брезжил свет,
И выпив, дед с прищуркой узкой
Взглянул на Сталина портрет.
– На фронт просился: ни в какую!
Солдаты, бают, здесь нужны.
Три года с бабами воюю,
Почище, брат, любой войны!
Нет с ними никакого слада!
Тебе ж, солдат, я так скажу:
Домой ты не ходи, не надо,
Я сам потом туда схожу.
Явился тут один горелый
Майор, контуженный танкист,
Да оказался вместо дела
По бабам нашим спецьялист!
Ну что за странная порода!
– Да что случилось, не пойму?!
– В твоём, уж почитай, полгода
Живёт хозяином дому!
Ведь получили похоронку,
А ты всего лишь без ноги!
И тот кобель к твоей вот жёнке
Стал наворачивать круги.
Уж я стыдил, да всё без толку!
Она души не чает в нём.
И выпив рюмку, втихомолку
Солдат заплакал за столом...
2012