Я ведь так и не внял...
На тонких особенностях орбиты
кто-то нацарапал имя моё заострённым лучом
уставшего Солнца...
Искал нечто сакральное, поди ты,
на этих ледниках, где, не смотря ни на что, горячо...
А третья смеялась, удивительным и здоровым смехом,
над Его и моими шутками, рожденными из снов
о тёмной стороне Луны, придуманной нам на потеху
в качестве пугала, иногда дающего людям кров...
И кто-то голосил на всю Ивановскую:
- Бей бездушных!
Отомстим за матушку, выданную Отцом праотцам!, -
пытаясь убедить ослушавшихся, но уже послушных
в неотвратимости предписанного суетой конца...
А она - устала...
Кружится по заданному маршруту...
И вокруг потухшие звезды, вздёрнутые без петли
на зеркальную гладь неба...
Недосчитанные минуты
дождутся вековых потеряшек на орбите Земли,
и рассыпят блики в качестве вешек для чуть запоздавших
к переделу оплаченных победителями призов
за мечтами угробленный дух телом над страхом восставших,
над которыми снова пируют любители оков...
И взовьется любовь пламенем расфасованным по душам
семи миллиардов с поверхности летящего кругляша
вдоль бесконечного шёпота:
- Нет, хвостатый, ты дослушай,
как нежно раскалывается в этом сосуде душа!..
А до этого - что?!
Ходишь по обнаженному лезвию,
надеясь на крепкость кожи и незыблемость суеты,
и все вокруг - завораживающая дух поэзия,
отраженная в зеркальной сути «я» посредине «ты»...