Раиса Марковна не находила себе места. Она уже и полила огород, собрала клубнику, приготовила праздничный ужин, а муж все не приходил с работы. Ей не терпелось поделиться прекрасной новостью – их дочь Мара выходит замуж. Перед тем, как отправиться с женихом на прогулку в Тростянецкий парк, она сообщила матери:
- Мама, приготовь праздничный ужин. Вечером Боря будет просить у вас моей руки. Подготовь отца.
Мать не смогла проронить ни слова, как дочь, подхватив рюкзак, выбежала за калитку, где её ожидал Борис.
Раиса Марковна была в растерянности. Дочери было уже тридцать пять лет, а Борису – двадцать пять. Дочь еврейка, а Борис – православный, которого воспитывал священник, брат его матери. Да, Мара и Борис были уже самостоятельны. Мара, окончив университет и аспирантуру, преподавала в университете в Ленинграде, а Борис только что закончил аспирантуру в Киевском университете им. Т. Шевченко.
Раиса Марковна сидела возле окошка, откуда хорошо просматривалась улица, по которой возвращался с работы её муж. Невольно перед глазами проносилась вся её жизнь…
Вот ей девятнадцать лет и она выходит замуж за Григория Басанского. По национальности они евреи и живут в маленьком провинциальном городке в Украине. В то время евреи очень дорожили своей нацией и заботились о сохранении их обычаев и родного языка. Казалось, что в этом городке живут только одни их родственники. Не было случая, чтобы еврей женился на девушке другой нации.
А вот рождение дочери. Родственники помогли построить небольшой домик для молодых родителей и они втроем поселяются там. Самые счастливые годы!
Потом война. Григория, как инвалида по зрению, на фронт не призывают, эвакуироваться не успевают и они остаются в оккупации. Затем полтора года сосед-полицай прячет их у себя на чердаке от расправы гитлеровцев, а в их дом попадает бомба, которая для немцев поставила точку в исчезновении еврейской семьи.
Послевоенное время. Мара с отличием закончила школу и университет, защитила кандидатскую, преподает в ВУЗе города Ленинграда, получает квартиру. Как-то так получилось, что замуж она не вышла. И вдруг такая новость…
Борис в это утро подошел к матери и обняв её, сказал:
- Мамочка! Я женюсь!
- На ком?
- На Маре Басанской.
- О, Господи! Она же еврейка и намного старше тебя!
- Мама! Мы любим друг друга. Мы уезжаем в Ленинград и будем работать в одном институте. Если пожелаешь, и тебя заберем с собой. Сегодня вечером мы с тобой пойдем к её родителям просить её руки.
- Ни за что! Как ты можешь? Твой отец погиб на фронте, мой брат священник тебя воспитывал в православной вере. Был бы он жив, то не одобрил бы этот брак. Я запрещаю тебе жениться на ней! Женишься – прокляну!
- Мама, зачем же так? Это моя жизнь и я вправе распоряжаться ею сам! Я женюсь на ней, но тебя не перестану меньше любить!
- Я все сказала! - и ушла, стукнув дверьми…
Раиса Марковна, дождавшись мужа, рассказала про предстоящее сватовство.
- Рая, невзирая на то, как к этому отнесется его мать и окружающие, я очень рад за нашу девочку. Она заслужила свое счастье. А разница в возрасте – не беда. Пойдут детки и все уляжется. Кстати, вот пришла моя очередь на автомобиль, который я мечтал подарить дочери. Свадебный подарок готов. Остается только пожелать им любви, согласия и деток!
- Гриша! Спасибо тебе, родной, за понимание. Я очень боялась за твою реакцию на это событие.
Свадьбы не было. Регистрация прошла скромно, без родителей. Молодые вместе уехали в Ленинград. Борис писал письма матери и посылал денежные переводы, но она переводы отсылала обратно, а на письма не отвечала.
Григорий Басанский сдержал своё слово и подарил семье дочери автомобиль «Жигули», а через год у них родился сын Марк. Когда Марку было три годика, они приехали в гости к родителям на своём автомобиле. Мать Бориса избегала встречи с Борисом и его семьёй. С внуком она так и не познакомилась. Борису пришлось уехать, не повидавшись с родной матерью. Уже на подъезде к Ленинграду, фура, у которой отказали тормоза, лоб в лоб врезалась в их автомобиль. Мару выбросило в кювет, получила много травм, но осталась жива, а Борис и ребенок погибли на месте.
Получив это известие, мать Бориса в тот же день повесилась у себя на чердаке. Вот и не верь в то, что самое страшное проклятие – проклятие матери.