И всё же память не напрасно
Былыми днями дорожит...
В сквозистой кофте Лето Красное
Граблями сено ворошит.
Косилок клёкот. Гуд моторов.
Девчачий визг несётся вдаль.
Вестимо, труд меняет норов,
Но людям - радостен, как встарь.
Сбивают вострой сталью росы
В рубахах волглых земляки,
И каждый так со вкусом косит -
Как будто ткёт половики.
А в стлани трав такая прочность,
Что с приглушённым хохотком
По ней пройдёт девчонка ночью
До самой речки босиком.
И тот, кто ей нахально снится,
Насыплет в косы мятных звёзд...
Трещит по швам рубахи ситец -
Гудит широкий сенокос!
Метать стога приспело время,
Покуда вёдро - поспешай,
Вонзай трезубец свой в беремя,
Копен кудели подымай.
Остожья солнцем просолёны,
Шуршит низинная куга.
Торчат стожары-веретёны,
А мы прядём ан них луга.
И мнится мне: по всей России
Стогов шеломы восстают.
Под необъятным полем сини,
Поют, вы слышите, поют!
Поют исконное, родное,
Валки густые вороша,
Чтоб надышались мёдом зноя,
А песня, право, хороша.
Она в себе таки муки,
Такие радости таит,
Что вот певунья вскинет руки -
Со стога к облаку взлетит.
***
Чтоб не случилось это с нею,
Мы в сено ухали на край,
Кричали наверх:
- Веселее,
Да принимать не забывай!
В ответ задиристым назолям,
Слова откуда-то нашлись,
Она, как будто из подола,
Припевку высыпала вниз.
"Я в свои семнадцать лет
Была ровно маков цвет,
Пятидесятая весна -
Я, как ягодка, красна..."
- Сладка ли ягода, Настёнка?
- Не про тебя такая сласть!
И снова крепкая настойка
Припевки русской полилась.
***
У пажити за пазухой
Вдоль ста святых криниц
Стоит деревня пасекой
Средь жёлтых медуниц.
Как именины, празднует
Под высверк синих кос
Макушку Лета Красного
Зелёный сенокос.
Народом-рукодельником
Слюбован каждый стог.
Здесь живы "Коробейники"
И "Клён", и "Хуторок".
В душевном воскресении
В страдной, звенящий день
Я вижу здесь Есенина,
Кольцова вижу здесь.
Здесь тот, чьё слово вечное,
Кто горько так спросил:
- Кому живётся весело,
Вольготно на Руси?
Колхозная, совхозная -
В ромашковом снегу.
- Вишь, пора-то сенокосная,
Вся деревня на лугу... -
Я слышу голос Некрасова.
Под отзвук дальних гроз...
Справляет Лето Красное
Зелёный сенокос.
***
Над лугом душным Змей Жарыныч
Раззявил огненную пасть.
Сейчас бы с ходу в омут прыгнуть
Иль в холодке к земле припасть.
Истомы брага укачала,
И вот, как есть "кука-ре-ку!",
Под самый полдень прозвучало:
- Пе-ре-кур!
В минуту эту нанароком
Почуешь, дух переводя,
Как вся усталость жгучим током
Уходит в недра из тебя.
Душа полна вселенским гулом,
Землёй ты снова воскрешён,
Как Селянинович Микула
Полынной силой наделён.
Сошлись в компанию студенты,
В свою ватагу - ребятня,
Стоговщики под старым тентом -
Своя артельная родня.
Раздел - не повод кривотолкам,
Коль вспыхнет время непогод,
И стар, и млад по воле долга
Преобразуются в народ!
***
Трава в тени, как месяц, светит -
Рой пчёл свалился за бугор.
Вкусили все нехитрой снеди
И окунулись в разговор.
Мол, не пошёл бы к ночи дождик,
Над окаёмом хмурь давно.
Мальчишки сетуют на то, что
Не кажут в клубе им кино.
Флажок с эмблемой стройотряда.
Ребята - это не отнять -
Умеют вкалывать, как надо,
И даже "барыню" плясать.
В тенёчке пава молодая,
Как бы на облачке, лежит,
Беспечно ножками мотая,
На лепесточках ворожит.
Вещунью-юность атакует
Который век, который год:
- Не любит? Любит! Поцелует?
А может, к лешему пошлёт...
***
А что же наша запевала
Примолкла, вовсе не слыхать?
Начни, как прежде запевала,
А мы уж станем подтягать.
Подхватим так, что вся Россия
Замрёт, на локоть опершись.
Да что с тобой, Анастасия?
- Нашло... Припомнилась мне жизнь.
Вы без меня... -
И замолчала.
Теперь упрашивать на след,
Наверно, память вновь умчала
Её в семнадцать белых лет.
Семнадцать лет. Июнь. раздолье.
И синева. И облака.
Кружатся ястребы над полем,
Шумят медовые луга.
Сбивают вострой сталью росы
В рубахах волглых мужики,
И каждый так со вкусом косит -
Как будто ткёт половики.
А в стлани трав такая прочность,
Что с приглушённым хохотком
По ней идёт Настёнка ночью
До самой речки босиком.
Парнишка Илька, свет-Илюшка
Под осень свататься хотел...
Но двадцать страшный день июня
Тяжёлым громом загремел.
Примчался взмыленный посыльный,
С глазами - будто от вина,
Свалился с лошади бессильно
И только выдохнул: "Война!"
Пошёл, пошёл мужик на битву
Под плач, чуть-чуть навеселе,
На всякий случай недопитой
Оставя чарку на столе.
- Когда вернёмся - догуляем,
Придём с победой и допьём...
В свинцовой туче над полями
Ревмя ревел смертельный гром.
***
Чрез недолгие недели
Мелькнули чёрные платки.
Парнишка Илька пал под Ельней.
Девичьи слёзы коротки.
Настёнка в тёмное оделась,
Чтоб стать с другими наравне,
Пошла ломать мужичье дело,
Как все в той проклятой войне.
Пилила лес. Грузила. Жала.
Освоясь с трактором потом,
И в день, и в ночь под зябь пахала,
Кляня железный костолом.
За то, что лишнюю канистру
Солярки, якобы, сожгла,
Как ей сказали, "на отсидку"
В район по вызову пошла.
Начальник выспросил подробно,
Припомнив, что он тоже власть,
Черкнул на "деле" - "невиновна"
И отпустил, изматерясь.
Дорога к дому, как награда,
Жуя сухарь из лебеды,
Была Настёнка даже рада,
Не зная всей ещё беды...
***
О сколько их, Настасий, Дарий,
Елизавет, Прасковий, Клав,
Что молодость войне отдали,
Все жилы в поле надорвав!
Скользя по рытвинам, ухабам,
Прошли сквозь хляби и пургу,
Невесты, жены, вдовы - бабы,
Держа Россию на горбу.
Мученьям этим мало равных,
И в серебре, и в седине
За них рыдала Ярославна
В Путивле древнем на стене.
За пятьдесят былым царевнам,
Как говорится, все в годах,
Но и сейчас на них деревни
Во многих держатся местах.
Лиху беду отбедовали
Склевала слёзыньки война.
И нет у нас такой медали,
Чтобы воздать за всё сполна.
Да что медаль? Звезды не жалко!
Сказать по правде, многим ли
По именному полушалку
В день юбилея поднесли?
И пожелали бы здоровья,
Пусть даже в прозе, не в стихе,
Мол, так и так, носи, Прасковья,
На гордость внукам и снохе!
ещё бы им сверх всяких пенсий
(Пусть позаботится собес)
Сложить по персональной песне,
Да так, чтоб слава до небес!
***
В сквозистой кофте Лето Красное
Зелёный правит сенокос.
День прожит будет не напрасно,
Коль всё в душе отозвалось.
Час - передышке, делу - время.
А ну-ка ситец с плеч снимай,
Вонзай трезубец свой в беремя,
Копен кудели подымай!
Соли плеча несчётным потом,
В себе почувствовав творца,
Ведь нет конца земным заботам,
а значит, жизни нет конца.
Будь добропамятен и в сердце
Храни любви родной исток...
Вечерний свет сквозь дымку сеется.
Последний стог. Последний стог.
Его вершит Анастасия.
Вот загляделась вдаль она -
Из-под ладони вся Россия
До океана ей видна.
Среди земли под небосводом,
Под освещённой синевой
Она стоит перед народом,
Как будто памятник живой!