Стыд. Чувство, которое сопровождает меня последние несколько месяцев. Всё, что я делала, было аморальным. Я убила в себе ребёнка, ну или отдала его на растерзание волкам.
Раньше это была просто девочка. Золотистые волосы, розовый румянец на веснушчатых щеках и ослепительно сияющие голубые глаза. Улыбка, не сходившая с лица, и смех, заставляющий верить в то, что счастье возможно. Белые руки, появляющиеся из темноты снова и снова и указывающие на звёзды, и голос. Мелодичный, высокий, напевающий La Vie En Rose и "Кукушку" на пару тонов выше оригинала. Взгляд из-за плеча с хитрым блеском и солнечный свет, охватывающийся плавный контур профиля. Она была живее всех в этом душном помещении. Странные каракули на полях вызывали у неё улыбку, а посмотрев в окно, она прикрывала рукой рот и тихо посмеивалась. Так мало нужно было для счастья. Всего-то первый день весны и "читающий" поезд. Она никогда не прекращала оживлённо рассказывать кому-нибудь о чём-то прекрасном и, несомненно, только она могла подсесть в столовой к сероглазому однокласснику и на его вопрошающий взгляд сказать "Я просто увидела, что ты сидишь один, и подумала, что против компании не будешь. Знаешь, никто не заслуживает того, чтобы сидеть один" и улыбнулась. Именно так, как она умела, и она совершенно точно знала, какое впечатление производит, когда так улыбается.
Она же купила на свои последние деньги чизбургер для другого своего одноклассника, когда гуляла по приморскому городку, только потому, что подумала, что он может быть голодным, да и вообще ему будет приятно, если она это сделает. Она не была влюблена в него. Она просто очень сильно была влюблена в жизнь и в людей. И она сделала это.
Она же принесла коробку печенья для подруги просто так, без повода, потому что знала, что ей это понравится.
Именно эта девочка подошла к одинокому темноволосому мальчику с грустными глазами и спросила, как у него дела, а потом всю оставшуюся перемену рассказывала ему смешные истории, заварила ему чай и, конечно, улыбалась-улыбалась-улыбалась.
Та же самая девочка со звонким голосом вышла из огромного тёмного зала в ярко освещённый коридор и села на диван рядом с другим темноволосым мальчиком. На его заверения, что он в порядке, она так же тихо улыбнулась и сказала "Хорошо, я не буду с тобой спорить. Но всё же ты здесь сидишь один, и если тебе не нужна компания, то я всё равно буду здесь. Мне, может быть, тоже... надо побыть одной. Вот и давай просто будем одни вместе", и так она влюбила в себя ещё одного человека.
Все, кому довелось с ней пообщаться, были влюблены в неё. Просто как в человека, как в живое прекрасное создание, которое где-то здесь, рядом.
"У тебя в груди билось не сердце, а огромное, палящее солнце" - то, что осталось от этой девочки.
Она в последний раз успела выглянуть в окно, из которого лился мягкий свет, и подумать о том, как сильно она любит эту жизнь, а потом... тьма. Её больше нет.
Убийство или суицид, установить так и не удалось. Труп не нашли. Она просто исчезла, а её волосы, запах и летящий звон голоса то тут, то там встречались прохожим, оставляя за собой шлейф из глубокой печали и тихой радости, что всё же она была. Кто мог быть виновником скоропостижной кончины, так же официально в протоколе не числилось, хотя подозреваемый имелся, и вина его была очевидна. Сначала она пропала без вести, но никто не заметил её отсутствия, потому что она оставила свои слова, которые обнимали каждого в холодный день. Она оставила мелодию своей сияющей души, которая обволакивала во время дождя. Она оставила кусочек своего сердца в виде воспоминаний о себе самой в сознании всех своих знакомых. А когда её пропажа обнаружилась, было уже поздно, потому что закон постановил: смерть.
Но тела так и не нашли, поэтому самые преданные люди, самые влюблённые всё ещё верят, что она жива, может быть, просто потерялась или лежит в коме, но жива. А это значит, что ещё может вернуться.
Сидя на краю потухающей звезды, что когда-то была солнцем, она медленно закидывает длинную невесомую удочку и улыбается, пытаясь поймать удачу. Воскреснуть из мёртвых не удавалось ещё никому, но она особенная. Ей - удастся.