Как медь светлеет до салата!
Какая ранняя утрата!
Курчавый Пушкин, тяжело
Идти под старость мимо, мимо
И понимать неумолимо,
Что время стало и прошло…
Часы песочные на полке,
Стола, где бюстики не колки,
Белеет Моцарт и Шекспир…
Но ты – на площади кумир,
Твои из меди полы долги.
Ты с места двинуться не мог…
На голове мудрёной важно
Сизарь, не царский петушок,
Сидит, нахохлившись отважно,
И зорок боковой глазок, –
Поэт, не лучше ли б бумажный
Парил и реял между сток?
Легко фланировать по строфам,
Но жить бывает тяжелей.
Твоя гранитная голгофа –
Чета влюблённости моей
В Леилу века золотого,
В твои полёты и дела…
Напрасно гордая основа
Тебя до неба вознесла.
Ты с ним – и мыслью и летами,
На лоне площади большой –
И африканскими чертами,
И росса верною душой.