Для "Щ-листа" отобрано 49 стихотворений. Ради большей объективности при голосовании произведения приводятся здесь без указания авторства.
*****************
1. За всё, в чём был и не был виноват.
С. Есенин
Вишнёвою пенкой растает закат,
И станет на сердце мучительно сладко,
В чём был ты и не был уже виноват,
Ушло, растворилось легко, без остатка.
Дрожит и струится волненье пыльцы.
Летит, ускользая, завеса ограды,
Видны виноградной лозы сквозь зубцы
Побеги, как руки, что лодочкой сжаты.
То с неба сорвёшься, то снова летишь
В саду лепестками, смущёнными ветром.
А вечером падаешь в поле, как в тишь,
И тонешь, как в море, в дыхании щедром.
Затем отразишься, себя увидав
В Анютиных глазок двоякости кроткой.
И длинная жизнь, что летела стремглав,
Покажется вдруг безнадёжно короткой.
2. Видела
в центре событий остались водовороты,
бури страстей, разборок и глупых сплетен.
больше не знаю - где ты и с кем, и кто ты.
знаешь, спасибо, что не родились дети.
глупо готовилась к радости первородства.
видела тех двойнят, на тебя похожих:
те же глаза, те же волосы, даже рост твой.
день нерождения болью течёт под кожей.
липким абортом пронзало живое тело.
плакало небо, стучало дождями в окна.
видно, судьба наказать нас за все хотела.
вот и подушка от слез навсегда
промокла...
3. Глаза в глаза
Секундной стрелки нервный тик.
В окне напротив свет погас
Сигналом к действию – «уйти!».
Метель в разгаре третий час,
Гудит, а мы, глаза в глаза,
В одной тональности молчим –
Ещё не знаем, как сказать
Про «наше», ставшее «ничьим».
Холодный кофе, всё не так,
Никто из нас не ждёт «прости».
Обидно только, что кота
Давно могла бы завести.
4. Парад Победы
Парад Победы в сорок пятом,
Повержен враг,
Блестят медали, а солдаты
Чеканят шаг,
По Красной Площади, рядами,
Под стук сердец,
А я ищу его глазами -
Там мой отец.
А я смотрела эту пленку
Десятки раз,
Тогда, когда была девчонкой,
И вот сейчас,
Я снова верю в это чудо:
Еще чуть-чуть,
И он в строю, как прежде будет,
Но не вернуть.
Однажды журавли летали
Над головой,
Чуть потеснились, и забрали
Отца с собой…
5. Ракурс
Большое плохо видится вблизи,
но если отойти на шаг подальше,
тогда и взгляд свободно заскользит,
в деталях не отыскивая фальши.
Отмерят нужный ракурс проводки,
коснувшись поцелуями присосок,
а капельница ляжет вдоль руки
изгибом знака главного вопроса –
успеешь ли увидеть целиком,
остановившись в точке невозврата,
картину, на которой волоском
налипла неразборчивая дата?
И, по большому счёту, лишь она
не знает места в стройности сюжета,
где счастье жить, испитое до дна,
глядит тебе в глаза с автопортрета.
6. Продувает насквозь.
Вся платформа для ветра -
Плацдарм.
На котором с утра
Верховодит невыспатый ротный.
То дождем шуганет.
То устроит такой тарарам,
Что все листья к ногам,
Обесточив лесные угодья.
Хорохорится ветер,
Набиваясь нам всем в кумовья.
Задирая подолы
У всех ненадежных юбчонок.
Рвет мой зонт из руки.
И, качаясь, вплывает скамья
Чуть не в самое море,
Глаза продирая спросонок.
Вот так лето! -
Почти голливудская страсть.
Где-то рядом за тридцать,
А нам вот такая непруха.
Ну да ветер не вечен.
И высохнет к вечеру грязь.
И... призыв электрички
Коснулся уставшего слуха.
7. В заброшенном доме
В заброшенном доме убожество и полумрак,
На стеклах разводы, в углах паутина повисла,
Болтается дверь и, рассохшийся, треснул косяк,
Пустая обитель, лишенная всякого смысла…
Особенный запах истлевших до срока надежд,
Несбывшихся снов и желаний, он приторно сладок,
И облако пыли, взметнувшись с забытых одежд,
Послушно и чинно тотчас опускается рядом.
Здесь пусто и тихо, но странный царит непокой,
И ты понимаешь причину тревоги не сразу,
Нелепая кукла, с оторванной правой рукой,
Печально глядит уцелевшим пластмассовым глазом…
8. весеннее. Женщина с веслом
. . . . . . . Солнце брызжет, солнце греет.
. . . . . . . Небо - василек.
. . . . . . . . . . Саша Чёрный
Солнышко сначала реже всех вставало,
Дольше всех лежало, слаще всех спало,
А весною стало тёпло одеяло,
Вылезла нагая женщина с веслом.
Жаром так и брызжет, светом так и греет,
Голыми ступнями в лужицах блестит:
Что же ты, дедочек, всё у батареи?
Аль засох, сощурившись, али глаз болит?
Не засох, красавица, не засох, любава -
Видишь, мои руки мокрые от слёз,
Я слепил Снегурочку, к старости забаву,
И жила дочурочка, был пока мороз.
Не милы веснушки с летнею рубашкой,
Не мила мне девица, даже без порток,
Мне б в мою избушку, мне бы в кружку бражку,
Мне б жену-старушку, да снежка чуток.
9. Туфли из Уругвая
Вешалка для клиентов,
Трости и шляпы –
На этажерку, -
Имярек – на примерке,
Как ветерок на пригорке…
Туфля правая на размер больше.
Бежевые. Производитель – Польша.
Упаковка, бумага, фольга.
ГЛАЗАМ не верю, верчу как филин…
Продавщица рядом, -
Хорошенькая! –
Магдалина из фильмов Феллини, -
Смущёна, удивилась, морщится,
Она в ступоре…
-- Не раскрывали, - говорит, -
Так и пришла укупоренной,
Они что там, - «пшекальщики» -
Совсем пробки!? –
Извинилась, взяла коробку
И туфли…
Обе. -
Головой покачала
И предложила робко, -
Особо учтиво,
Медленным речитативом, -
Принести туфли другие…
Из Уругвая прибыли, -
Модные, светло-коричневые
И сравнительно
Недорогие…
Пошатываясь и не отвечая
На вопрос вишенки-Магдалины,
В замешательстве,
Не спеша,
Я вышел
Из магазина...
10. Какая страшная война
Какая мокрая земля...
О мёртвых плакала природа. Вчера стреляли все подряд, да так, что тучи мимоходом с грозой промчались от греха, минуя фронт и канонаду.
Так безопасней - по верхам. Там Бог, там умирать не надо.
Вчера...который день вчера...
Не слышно птиц, не видно солнца. Земля от ужаса черна, а небу впору расколоться
от криков стонущих людей за упокой для всех остывших.
И без конца гудеть, гудеть призывом к жизни тем, кто дышит.
Какая тёплая земля.
Какая страшная долина.
Здесь каждый павший - за меня. Лежат. Война неумолима ни к детским трепетным глазам, ни к старикам. Лишь жажда крови.
Будь проклят тот, кто развязал...
Благословен, кто остановит...
11. Прощальная кадриль
В лохмотья лет одето тело.
Тепло ушло из пальцев рук и ног.
Ослеп, но никому нет дела—
Никто не переступит мой порог.
Как лист осенний на асфальте,--
Иссох, скукожился в седой комок.
Раскину руки для объятья
Всем, кто незряч и одинок.
Возьмёмся за руки, калеки,
(А во главе—глазастый поводырь)
И побредём на дискотеку—
Станцуем там прощальную кадриль.
12. В настоящем
Кафе в порту… Свиданье – час.
Души продрогшей ликованье…
Хмельной восторг желанных глаз,
Лицо в росинках. Тайна – Таня…
Мы молча за руки взялись.
К чему слова? В тиши – без фальши.
Теплом ладони налились.
И в мыслях нет, что будет дальше…
Лишь сей момент был дорог нам.
В нём жизнь смеялась и искрилась.
Лишь сей момент – дорога в храм
И в нём – божественная милость!
«Люблю» – промолвили глаза,
«Люблю» – ответили другие.
И постепенно к Небесам
Родные души воспарили…
13. Ты сероглаз и остроух
Ты сероглаз и остроух,
А я - клыкаста и когтиста
Как эта ветка остролиста,
Что раскровила черноту.
Ты остроух и сероглаз,
А я когтиста и клыкаста.
Пришла зима, мой мальчик, баста!
Не в этот раз, не в этот раз.
И он остался ждать тепла,
Заправив остролист у тульи.
И снег летел из белых ульев
В поля, где стужа расцвела.
14. deja vu
" L'amour braque "*...- фильм. Улётна внезапность чувства дежавю -
Глаза. Улыбки мимолётность. Кафе. Случайность рандеву.
Восьмидесятые. Хрущовки и новых брежневок массив.
Туфта "аляски" из плащёвки не греет в стареньком такси.
А ты подрагиваешь тихо, уткнувшись мне в плечо лицом
И шепчешь - Мы с тобой - два психа, сняв обручальное кольцо.
В проекте - освещенье улицы застройки новой. Осень. Ночь.
Общага во все окна щурится... и ты войти со мной не прочь.
Кассетник. Голос Джо Дассена. Твоя причёска - ля гарсон.
Пусть далеко Париж и Сена, твои глаза - Софи Марсо...
Волнующ трепет ожидания и предвкушений сладок мёд.
Друзья оставят, с пониманием - студент студента - да поймёт.
Ты будешь леди башен белых в пылу безбашенной любви,
Оставив утром надпись мелом - Будь счастлив, принц мой...
Се ля ви...
* "Шальная любовь" - французский фильм с Софи Марсо в главной роли.
15. Августовская импровизация
Возьми на радость из моих ладоней
Немного солнца и немного мёда…
О. Мандельштам
Мне даришь капли солнца на ладони…
Ласкает нёбо сочность виноградин,
ветрами зацелованных до слёз.
А голос крови невзначай напомнит:
не смог Адам с горячим сердцем сладить,
пронзённым женской нежностью насквозь.
Янтарных глаз сиянье нестерпимо,
наверно, так смеялись очи Евы,
когда она вкусила сладкий плод.
И я касаюсь пряных губ любимой,
под августа восточные напевы
пью виноградный, пьяный, дикий мёд.
16. Снеговик
Я вовсе не такой уж слабый,
Как может показаться всем,
Меня назвали "снежной бабой",
Хотя не баба я совсем.
Не похожу на человека:
Всё неуклюже, не с руки,
И нос-морковка - ради смеха,
В глазах печали угольки.
Весной согреюсь и растаю,
Но нынче крепок я пока,
Таким запомнюсь навсегда я
Мальцу с лопаткою в руках.
И может в жизненной аллее,
Среди сомнений и тревог,
Его когда-нибудь согреет
Моей улыбки холодок.
17. В упор
Глаза в глаза... вот это разговор.
Глаза не скроют, что там за душою.
Здесь обмануть - как выстрелить в упор.
Глаза в глаза. Закончим давний спор.
Давай поговорим о нас с тобою...
Но раз за разом ты отводишь взор.
... И слышу я, как лязгает затвор.
18. Следы
Ветер в трубах плачет волком,
в диком танце снег пуржит.
Месяц бледненьким осколком
в небе на спине лежит.
Тени в салочки играют
на метельном сквозняке,
да шальной фонарь мигает
мутным глазом вдалеке.
Утром здесь была дорога...
В том и дело, что "была", -
как намёк пути прямого -
меж столбами провода.
Путник странный, в одиночку,
режет сумерки плечом, -
позади следов цепочка
быть должна, но нет её...
Вот и ты торишь дорогу,
не жалея сил, труда,
но у вечного порога -
глядь, а сзади нет следа.
19. Кармен
Упрямый бьёт каблук,
выкрикивая страсть,
в которой спесь и бунт
её дурного нрава,
а ты глядишь на шторм
карминной юбки и
готов отдать всю жизнь
за дно минувшей ночи.
С её бесстыдных губ
тебе вкусна вода,
её вороньих глаз
уже не проворонить.
Садится нагишом
и чистит апельсин,
он лотосом в руке
у маленького Будды…
А маки на лугах
беспамятно цветут,
и ты искал в траве
потерянную память
и, не найдя её,
глядишься в Сатану,
как в зеркала провал,
и видишь лик Марии.
20. Девять белых тюльпанов вне фона
по тюльпановым глазам
вдов
приглядевшись прочитать
вслух
пять записанных не мной
слов
к ним четыре приписать
вдруг
это мёртвые цветы
брат
никому не отыскать
вход
сотни лет горит звезда
над
сотни лет течёт вода
под
и в тюльпановой реке
снов
искупавшись обрести
дар
осознав что этот мир
нов
если только этот мир
стар
21. Шёл вдоль обрыва человек,
за ним шло тенью горе,
а он неспешно взял разбег
и перепрыгнул горы.
Несчастье снова тут как тут –
чудному в спину дышит,
он ухватился за звезду
и полетел с ней выше.
Беда, глазея вслед ему,
промолвила чуть слышно:
«Сама не знаю почему,
я рада, что так вышло».
22. 2011. На стекло
A.F.
знаешь, тот, кто бывает бит, не бывает слаб, знаешь, тот, кто привык терять, не бывает нищ...
у меня тот же тихий быт - на мечтах росла, я иголкой учусь латать дыры рваных днищ.
у меня по утрам в окне голосит рассвет, я готовлю пахучий чай, добавляю снов.
ты со мной, пусть тебя сейчас за плечами нет, я привыкла о нас скучать и смотреть в окно.
знаешь, там, где черным-черно, завтра будет свет, если кажется, все, каюк, то отдам канат...
от тоски не спасет вино, не залечит снег, кто бы память - и губ, и рук - отмотал назад...
я всегда не умела ждать, не умела жить, я привыкла,как белка в клетке, бежать-бежать...
мне не нужно трескучих фраз и нарочной лжи, я учусь без тебя дышать... без. тебя. дышать.
тут Калигула новый жжет, мир твердит: позор! на подмостки выходит хор однодневных птиц...
у меня на стекле цветет расписной узор, а глаза прячут радость в черной гряде ресниц.
знаешь, если болит душа - значит, зарастет, если кто-то подставил палку - ему же в лоб.
за окном будет день шуршать - белый снег идет, и ложится следами-галками на стекло...
23. Живые огни
В лёгкой дымке туманного газа,
Неизвестно в кого влюблена,
Половинкой кошачьего глаза
В поднебесье мурлычет луна.
Шерсть травы и листвы переливы
Запихнули в кирпичный мешок,
Но взрываются вишни и сливы
Белоснежными вспышками щёк.
До свиданья!.. Кусочками мела
Дорисую живые огни,
А поэзия – это похмелье
От тебя в молчаливые дни.
В шелестении слов утопая,
Гаснут окна последние, чтоб
Полночь сыто лоснилась, ступая
Над разливом цветущих трущоб.
24. Написать о войне...
Написать о войне... А смогу? А имею ли право?
Не была, но читала романы, смотрела кино.
Представляла, как плачут безмолвно деревья и травы
По убитым солдатам, которым уже всё равно.
В сорок пятом Победа пришла... Незажившие раны,
Чернота под глазами, от горя седые виски,
Но стояла она во весь фронт горделиво и прямо,
Улыбаясь по-женски и жёстко смотря по-мужски.
Мой отец воевал (он в Маньчжурии встретил Победу),
Вспоминать о войне не любил, не хотел – тяжело.
Взрослый сын говорит, что спасибо огромное деду
За сегодняшний мир, за спокойную жизнь и тепло.
Написать о войне, чтобы тронуло каждую душу,
Чтоб задело до слёз и пронзило до боли сердца,
Не смогла... Да и надо ли, если написано лучше
До меня много раз? Написала я... в память отца...
25. как бы вроде о погоде...
... но помнится имя Наталия,
хитрющих глазищ бирюза,
упругая тонкая талия,
и выдох сквозь зубы: - низзя!
Дразнилкой - бретельки от лифчика
на чуть загорелых плечах,
и ветер, порхнувший под юбочку,
и, как бы, смущённое: - аах!
Тот май куролесил сиренево,
летела с черёмух пыльца,
орала маманя: - бесстыжая!
Гоняя меня от крыльца.
А мы, потерявшие головы,
летали всех выше небес,
стелил нам постель в землянике
весною напоенный лес.
И солнце смущалось отчаянно,
по тайным изгибам скользя,
лаская, как-будто нечаянно...
И было всё можно и ..льзя...
26. Встречи-расставания
Глаза… и жилка у виска…
Молчим, мы все уже сказали…
Течёт слеза – но мы ведь знали,
Что так и будет… Гром свистка –
Пора! – уходят поезда.
– Не забывай!.. Черкни хоть строчку!..
Мы уезжаем – кто куда,
Чтобы дышать поодиночке.
– Прощай!.. – огромной пустотой
Мелькнёт окно в твоем вагоне,
И выкрик горестный: постой! –
В глазах моих замрёт, утонет…
В глухую боль всё дальше – прочь
Нас отрывает друг от друга!..
Прости! – разносится по кругу
И звёздами взмывает в ночь…
27. Конец света в туннеле
Когда я адмирал,
Вся ночь прошла перед глазами.
«Товарищ умирал,
разрешите доложить,
что жизнь такая тёмная,
хоть выколи «За ВДВ»»…
на трехсотом километре забываешь как выглядит нулевой
а без бензина забываешь на пятом.
Заправка налево, заливка назад,
Насадка направо, впереди – середина.
Завтра будем доедать остатки от сына,
Потому что от дочери осталась худшая половина.
А послезавтра пойдем в магазин
воровать ценники
и леденцы со вкусом крови
для дрессировки комаров.
28. Форзиция
Зима сдаёт свои позиции.
Лишь снег сошёл - цветут форзиции.
Кусты желтеют вереницею,
Пейзаж украсив над землицею.
И, как деви'цы бледнолицые,
Улыбки шлют, взмахнув ресницами,
Так вы, пленяя композицией
По паркам, скверам и садам,
Седым вселяете сердцам
Надежду с солнцем пополам.
О да, форсайтии, форзиции,
В душе' тепло от вас жар-птицею!
Столицу золотя сторицею,
Вы радость дарите глазам
И перевёрнутой страницею
К моим прибавитесь стихам.
29. Рождение дочки
Словно сокровище из-за пазухи
Из живота мою дочку вынули.
Всё, родилась. Уже можно праздновать.
Смотрит на маму глазами синими.
Милая кроха - сладкая, сонная.
Не уносите ещё мгновение!
Тянутся ниточки телефонные -
Вести уносят благоговейные.
Я понимаю, что ты издёргался,
Литрами кофе вливается с полночи.
«Всё. Родилась»,- я скажу вполголоса, -
«Бусинка наша, наш лучик солнечный».
30. Лагерное
В пионерском лагере всё идет отлично:
макароны с хлебушком, в небе - бирюза,
мыло земляничное, песни неприличные,
и любимой девочки строгие глаза.
31. Лора, Мариэль, дождь
Вышли из бара под тусклые фонари.
Дождь не кончается,
лужи налиты чёрным -
вчерашних небес прогоревший ультрамарин.
Лора пьяна,
Мариэль всё мурчит о чём-то.
С неба течёт, руки мёрзнут.
В глазах темно
и бездумно.
Мокрая Лора не помнит адрес,
Мариэль напевает про парусники в морях.
Над улицей ртутные лампы едва горят,
как звёзды над отмелью,
где больше не ждут наяд.
Ежедневник Лоры напоминает атлас -
в нём только планы,
много страниц подряд.
32. Меня цитировать не надо
Меня цитировать не надо -
Не те поэты Вам близки...
И сладкий след губной помады
Не наносите на листки!
Оставьте, что Вам толку, право,
Вникать в безумье - не для Вас!
И, с криком исступлённым "Браво!",
Топить страницы в бездне глаз -
Не стоит. Вам цитат не выбрать
Из этой чуши, чтоб затем
Крылатыми словами сыпать
И письма жать из кипы тем.
Поплачьте лучше над Шекспиром -
Возьмёт он в плен, строкой маня...
Мне ж - не дано сверкать сапфиром:
Прошу - забудьте про меня...
33. Мне однажды под утро приснился загадочный сон:
Шла по полю старуха, с ней рыцарь в тяжелой броне.
Колокольчики с маками гнулись к земле в унисон,
И старуха шептала: “Нет счастья в чужой стороне.
Видишь, в небе вечернем луна изогнулась, как нож,
Видишь, ворона черного злобой сверкают глаза,
По опасной дорожке ты, витязь мой храбрый, идешь -
Зря играешь с судьбою, скорей возвращайся назад”.
Но не слушал старуху тот рыцарь - он был очень горд;
Рябь от ветра скользила по глади широкой реки.
Начинался за полем дороги крутой поворот,
И затихли вдали скоро путников, странных, шаги.
34. Щекочущий шепот каштанов,
Куренье из звёздных кадил,
Касаются пальцы шершавых,
Обветренных губ: Погоди!
Дыхание нервное рвётся,
И властвует пьяная мгла,
И слёзы, как влага в колодцах,
Мерцают во впадинах глаз.
Но лунные блики колдуют,
Ладони нежны и легки,
И в пене волос поцелуи
Запутались, как светляки.
35. У грусти отпуск...
Себя теряла, жила бесцельно...
В часах кукушка считала время.
Боялась ночи, пугали тени,
Мне был спасеньем мой крест нательный.
Все... улетаю... глазами - в небо.
У крыльев просьба - в полет надолго,
Балласт оставлю, в углу, на полке,
Лететь свободно... туда где не был.
Я мастер-классы возьму у ветра,
Он точно знает куда податься.
Себя найти и не теряться ...
Все мысли сбросить, что стали ретро.
Скорей из клетки ... у грусти отпуск!
И рана в сердце не потревожит.
Вчерашний вечер беспечно прожит...
Мне в завтра нужен... сегодня пропуск.
36. Как странно...
Как странно… Дается легко – и теряет вкус
Любая мечта, если гнаться за ней не нужно.
Вот раньше горели глаза, учащался пульс,
Когда возникала она – высока, воздушна…
И чем недоступнее цель, тем желанней приз.
Такой первобытный азарт «богачам» неведом.
Как только срывалась звезда и катилась вниз,
Настойчивый шепот желаний катился следом.
Теперь у любого желания есть цена.
А чем заплатить - узнаётся по ходу пьесы.
За все, что имею, послушно плачу сполна,
Билет на руках, по маршруту змеятся рельсы.
Плохое? Хорошее? Было. Не зачеркнуть.
Желания гаснут, не выдержав звездопада.
А в детстве для счастья хватало совсем чуть-чуть:
Сиреней в цвету и пузыриков лимонада.
37. Уже случилось
Срослись в одно - зачем такой трофей нам -
Неразличимо с наших колоколен.
А утро никотиново-кофейно,
А вечер алкогольно-пепсиколен.
Нам просто, вероятно, не сказали,
Забыв в предновогодней суматохе,
Что мы теперь, с блестящими глазами,
Едины в каждом выдохе и вдохе.
Мы не предполагали. Не хотели -
Вот так - необратимо и внезапно.
И понеслись предпразднично недели,
Мерцало небо множеством мозаик.
И не было пустого беспокойства,
И льнули облака к небесной смальте.
А снег шептал пушисто и щекотно,
Что всё уже случилось - принимайте.
38. Как тяжело менять названья
Любимых трав и голосов,
Брести впотьмах, забыв призванье.
Не петь стихи под бой часов.
Как тяжело менять созвучья
Любимых близоруких глаз.
Как горько знать, что невезучий
Был невезучим напоказ...
39. Рано слушать блюз...
Ещё волнует мимолетный взгляд
случайного брутального мужчины,
и не иссяк запас адреналина,
а чуть усталые глаза искрят.
Ещё не вечер, но уже не день –
приятное томленье межсезонья,
запои кофе по ночам бессонным,
и в настроении – то свет, то тень.
Галоп бегущих календарных дат
воспринимает разум философски.
Изящность форм и макияж неброский –
и фото, словно двадцать лет назад.
Ещё не вечер... Рано слушать блюз,
поёт весна ночами серенады,
родное сердце где-то бьётся рядом,
и на душе тепло... уходит грусть.
40. Камушком в воду грусть
И круги под глазами.
В каждом его "вернусь"
Маленький оригами.
Вечер весенний плыл,
Парусом нес надежду.
Он говорил,говорил,
Что не такой, как прежде.
Яблони все в цвету!
Радуют, но не лечат.
Скажет она: " Пойду,
Что то озябли плечи".
Призрачный лился свет
Сквозь паутинки сада.
Больше любви здесь нет,
Больше ее не надо.
41. Я - царь...
Пущай все кличут президентом.
Иной ярлык - ещё не суть.
Не суть и кем
поднимут из контента
и над собою вознесут...
Под спудом -
тайны ссученного мира.
И я, увы, не расскажу,
что избранным
народным командирам -
на шею вешают вожжу,
что всех
пронзают силы древней струны,
вождей поболе -
во сто крат!
Останусь внешне зрелым или юным
и буду старше колоннад.
Ведёт меня в цепях чужая воля,
Застит глаза кривая марь.
Бороться бесполезно,
адски больно...
Итак, начало -
Аз есмь царь!
42. Безусловно
Я вернусь в этот мир. Безусловно! Клянусь! Обещаю.
Пусть опять дежавю… пусть мне выпадет снова зеро.
Я ещё не ушла, но уже исступлённо скучаю
По тягучей истоме ноябрьских слепых вечеров...
Подгорелому кофе, шагам торопливым в прихожей,
Заоконным квадратикам крыш чёрно-белых тонов…
Жизни пёстрым афишам, что наши желания множат,
Миллионам сюжетов, одетых в мелодию слов.
Я вернусь непременно, печалиться, чтоб, февралями,
Чтоб июльским берёзкам укладывать буклями прядь,
Чтобы солнечной нитью вязать сеть дождинок на раме,
Чтоб в весеннем разливе руками плотвичку поймать.
Я вернусь бледным кружевом терпкого майского дыма,
Устремившись, как в омут, в магических глаз шоколад.
В нежность чувственных рук, если б знал, как скучаю, любимый.
Я вернусь, чтобы вновь погрузиться в твой трепетный взгляд.
43. Загара Крыма позолота
................«Что Вам, молодой Державин,
................Мой невоспитанный стих!»
..................................Марина Цветаева
Загара Крыма позолота,
браслет и тонкая рука.
Какая странная забота,
с улыбкою исподтишка!
Шёл в «Бубны» – на периферию –
и «фернампиксов» груз принёс.
Сольдайа, сердце Киммерии,
пульсирует в долине грёз.
Не обижая, разобижен,
и к небу подняты глаза.
– Симпатией, однако, движим, –
смеются хором голоса.
Сравненья дерзкие горели,
создав немыслимый коллаж –
в нём колыбели Коктебеля
и Он, поэт. Бессмертный паж.
44. Кофейное утро
Заберу свои рыжие лохмы в хвостик,
Подрисую глазки, подкрашу губы,
И поеду утром к подруге в гости,
Позвонив с дороги: «Ставь кофе, Люба!»
Мы давно не виделись — две работы,
Дети, внуки, кот, огород и дача...
Ну, а есть ли в жизни важнее что-то,
Чем с подругой за кофе с утра судачить?
Поругать мужей, похвалить друг друга,
Восхититься, как подросла рассада...
Узелок судеб завязали туго
И давно. А большего нам не надо:
Все грехи легки, и просчёты мелки.
Был рассвет хорош — и закат не скоро.
А миндальный торт из моей тарелки
На меня глядит (как всегда) с укором...
45. Размышление
На двух ладонях у лозы
бесчисленных побегов плети.
Плоды с глазами стрекозы
прозрачно нежатся в рассвете.
Лиана в целом и в деталях -
животворящие спирали.
Пластинки косточки зажали
пружинки сжатую спираль,
а, может, КОСТОЧКА - Грааль?
46. На ёлку можно было не влезать,
а просто мандаринами украсить,
и разглядеть медовый свет в глазах
седого короля пчелиных пасек,
который пишет сказки для других
и украшает хвою серпантином.
В морозном небе с запахом нуги
послышится:
- Простила ты?
- Простила.
Но это лишь куранты снова бьют:
"Один, два, три...одиннадцать, двенадцать!"
А я люблю пузырики и брют,
и целоваться.
47. Мальчики
Девочки плачут, а мальчикам всё равно.
Это не чёрствость, просто мальчики заняты.
Родителей тянут не в школу уже, в РОНО.
Драка за дракой, какие, к чёрту, экзамены.
Выбитый локоть - не повод сдавать назад.
Пусть хоть убьют, сейчас важней репутация.
Пустырь в новостройке, пристрелка глаза в глаза:
ловить скрытый страх, приручать его и питаться им.
А в памяти вдруг - подмосковный грязный перрон,
старухи на лавках, наркоши, девки-минетчицы.
Там Пашке тверские воткнули в горло перо,
а мент подошёл, посмотрел, и сказал "не лечится".
Пашкина мама уехала в город, но
сестрица осталась, сказала "найду", мы поняли.
Девочки плачут, а мальчикам всё равно.
Повзрослели мальчики, к смерти головы подняли.
48. Критское
И на солнце царском бывают пятна…
Извести не можешь – так с глаз долой:
от чужого смеха надёжно спрятан
полукровка-выродок, случай злой;
от молвы и света, греха и ласки,
заглушив отцовской любви инстинкт;
опасаясь больше вины – огласки…
Память заперта в лабиринт.
И растёт в потёмках, не умирая;
привыкая: рядом – одни враги;
ни в себе, ни в ближних любви не чая,
выжигая прошлого очаги,
полузверь,
узнавший вкус едкой боли;
отщепенец, первенец, божья тля,
не пытаясь вырваться из неволи.
…не на жизнь спасённый, а смерти для.
49. Провожаю закат. Наслаждаюсь покоем.
И торжественность эту нарушить боюсь.
Уходящего солнца лучистым настоем
Всё желаю напиться. И всё не напьюсь.
Нет, не зря в этот вечер я вышел из дома,
Чтобы ветру в глаза-синеву заглянуть,
Песню неба услышать, что с детства знакома,
И с душой просветлённой продолжить свой путь.
В этой музыке древней, пугливо негромкой
Есть источник целительный жизни моей.
И пока не угасло светило за кромкой,
Я врачую себя в водопаде лучей.
=============================
Как голосовать? Просим В ОТДЕЛЬНОЙ РЕЦЕНЗИИ указать ШЕСТЬ чисел, соответствующих порядковым номерам понравившихся Вам произведений, в столбик в формате
15
9
43
11
14
3
без запятых и других посторонних знаков. РЕЦЕНЗИЯ СОДЕРЖИТ ТОЛЬКО ШЕСТЬ ЧИСЕЛ! Верхняя строчка дает 6 баллов, нижняя, соответственно, 1.
Проголосовать можно только один раз. Вносить изменения допускается в течение 15 минут после выставления. Дальнейшая коррекция запрещена и не будет засчитываться при подведении итогов. Голосование за свои произведения не допускается. В голосовании может принять участие любой автор Стихи.ру, опубликовавший свое первое произведение либо написавший свою первую рецензию не позднее одного месяца до дня объявления голосования. Голоса с пустых страниц и клонов в расчет не берутся. Авторы принятых работ голосуют ОБЯЗАТЕЛЬНО.
При определении призовых мест в случае равенства баллов ПРЕИМУЩЕСТВО ПОЛУЧАЕТ АВТОР, ПРОГОЛОСОВАВШИЙ РАНЬШЕ.
Прием голосов завершается объявлением ведущего после 23 ч. 59 мин. 11 июня 2018 года