Век миновал –
Пуглив и осторожен,
Пропали кринолины и жабо…
И стихоплеты с белой кожей
Не ездят в Царское Село…
Век выдохнул пары горенья,
Смёл, обезглавил, порешил –
И завещал стихотворенья –
Кораблик хрупкий без ветрил.
Мойка хранит благоговенье,
И пыль сметается исправно…
Он – мимолетное виденье
Из сказок няниных, пространных…
/июнь, 2018/
«Ах, оставайтесь, барин, дома,
Вечор поднимется метель…
Француз – исчадие Гоморры,
Затеял эту канитель»….
«Молчи, Никита…. Сердце рвется…
С судьбой не спорить человеку…
Как барыня домой вернется,
Скажи, что задержусь к обеду….»
Снег в сумерках почти бесцветен,
Глубок, как дно Аида…
Кандальный мрак
Салонных сплетен –
Семерка, туз ,
И дама – бита.
Наждачной лаской
Холод трет
Скулы африканской маски…
Но черный всемогущий бог
Если глядит, то безучастно…
Осанка беса благородна,
Улыбка зла.
Но гнев как нож у подбородка:
«Она моя жена! –
Кровь благороднее чернил,
Хоть так недолговечно горе –
Но честь ее я сохранил
В великосветском Эльсиноре».
Качается венок январский,
Снуют кареты, сани, дрожки –
В тазу железном колют лед…
Француза потчуют шампанским,
Наталья – вазочку морошки
Как причащение несет.
/июнь, 2018/.