Пугливая ночь свежескошенной пахнет травой,
Ещё жеребёнком, что смирно стоит за оградой,
И бочкой дубовой с водой для неспящего сада,
И томными розами, и золотой резедой.
Ласкает листву утомлённый жарой ветерок,
Мерцая во тьме светлячковой волшбой траекторий...
А утром откроет глаза васильковый цикорий,
И роза насыплет своих лепестков на порог.
Чего мне желать, если жизнь перешла Рубикон.
Мне надо немного вина и пшеничного хлеба.
Останется после меня это вечное небо,
И медно-серебряный, эхом помноженный, звон.