Могильный холмик скромный на погосте,
Под ним навеки обрела покой,
Та, что была кому-то мамой, тётей –
Там женщина с нелегкою судьбой.
Лишь, отмотав года прожитые назад,
Меж датами рождения и тризны,
Поймем, о чем надгробия молчат,
Узнаем тайны скрытые из жизни.
Всю жизнь свою носила, будто платье,
Фамилию ей данную отцом.
Она ее однажды поменяла,
Да только жизнь связала с подлецом.
Двух сыновей дал Бог им. Поднимала
Сама – муж своей жизнью жил:
Детей третировал, жену свою бывало
По пьяной лавочке порой нещадно бил.
Сносить побои не осталось силы…
Развод оформила, забрала сыновей,
У матери с отцом с детьми ютились,
Как прежде, под фамилией своей.
На мужниной фамилии лишь дети,
Хоть он настаивал и детям поменять.
Шло время. И другого встретив,
Решила счастье снова поискать.
И жизнь опять сыграла шутку злую:
Хоть по закону брак оформлен был,
Ей не носить фамилию другую –
Теперь второй муж это запретил.
От всех скрывал о том, что расписались,
И сыновей ее едва терпел,
Все черные работы ей достались.
Роптать не смела – так ведь МУЖ велел!
Звал «безотцовщиной» мальчишек, не иначе –
Обиду глубже прятала она,
Доверив лишь подушке темной ночью,
Нередко проводимою без сна.
Так и жила с фамилией отцовской,
Покуда не пробил ее последний час.
А на плите могильной, как насмешка,
Фамилия второго мужа там сейчас.
А для прохожих, словно откровение:
«Они расписанными были??? Как??? Когда???»…
… Дай, Бог, покой ей, за ее терпение,
Сокрыв меж датами все горькие года.