* * *
Ты, Цезарь?
- Я… - И, с Брутом, наземь,
обнявшись смертию, лежат,
Дантеса пистолет разряжен,
направлен – Пушкина заряд…
Не вышел петь Тальков от страха,
Высоцкий – честно «завязал»,
на Лобном пересохла плаха,
и на Лубянке – карнавал,
все – тихо умерли в постели,
и шлем не смят, и в ножнах меч –
температура. В самом деле,
мне нужно, кажется, прилечь.