[ A D A G I O ]
[ I ]
он усвоил и смеркнул, как лунная ночь, нелюдим,
но, утрату познав, он прощенья не ждёт и не хочет.
виноватый бывает, в конечном итоге, один.
надвигается ночь. он выходит во двор одиночить.
виноватый и злой, где же ты, виноватый и злой?
не сердись: это жизнь! и кончается ночь в одночасье.
и, рассеянный в небе столицы горячей золой,
уплывает твой век в пустоту. и становится счастьем.
[ II ]
пруды, подёрнутые дымом,
миазмы майских шашлыков.
опять проснуться невредимым
у соловьиных берегов.
ты снова будешь виноватым —
и побредёшь, потупив взор,
туда, где время кроют матом,
а позолотою — позор.
и на заре пустынной жизни
ты всё узнаешь и простишь,
не веря едкой укоризне, —
сквозь эту дымчатую тишь.
не думай, пей летейский воздух —
быть может, жить осталось час,
в порывах нежных и нервозных
к едрене матери влачась.
[ III ]
и, посреди кошмаров адских
глаза вонзая в небеса,
забудь о бденьях домочадских,
будь одиноким до конца.
но на одре, обезображен
ломотой, душностью и тьмой,
всей совестью подземных скважин
нагорья нежности воспой.
воспой обманутых тобою
и всех, кем сам обманут был,
кого неласковой судьбою
испепелял твой грозный пыл.
оставь сомнения и муки,
таи и тай — и, тая, пой
душе, рождённой для разлуки,
в последний раз за упокой!
8. — 28. V. 2018.