На поприще обеденном стола,
Всю ночь был пир, и бушевали вихри.
А нонча, не звонят колокола.
И трапезные речи приутихли.
Был пир горой, вино текло рекой.
И каждый от души сказать был мастер.
И каждый третий на врага шёл в бой,
На свой последний и посмертный кастинг.
И все сидели порознь и по парам,
А старший шеф такое выдавал.
Метал тарелки с амбразуры с жаром.
И зелья всем в фужеры наливал.
Со сцены пели, музыка играла,
Пошли плясать и руки под бочком.
И мамка, так чечётку выбивала,
Стуча о пол высоким каблучком.
Замусоренный пол сметая крепом,
Клешами довоенного сукна.
И кожаный сапог ругался степом,
Стуча по лужам пролитых вина.
Я помню эти ночки боевые.
Как мы с сестрой подглядывали их.
На кителях пагоны золотые,
И ордена, играло солнце в них.
Я помню, как мой батя начал драться.
За родину за Сталина, вперёд.
Как дядя бил на отмашь, Митьку братца
За то, что в рот спиртное не берёт.
За то, что не красивый, ей достался,
А он его жену любить хотел.
За то что Митька всё ж живой остался
И чуть по пьянке в танке не сгорел.
С тех пор и на духу не пьёт ни грамма.
На всё лицо урок, сплошной ожог.
А брат просил прощения у мамы.
За то, что Митьку в танке не сберёг.
И надо же такому вот случиться,
Её сестра с тем дядею жила.
И случай выпал Митьке возвратится,
Живым домой такие вот дела.
Законный брак пришлось вернуть обратно.
Он бьёт, и от бессилия ревёт.
Любовь она до ужаса занятна,
И штык её калёный не берёт.
-Ах, брезгуешь паскуда - по сусалам.
И Митька утирал, кровавый рот.
И улыбался, капала кровь в сало,
Раскрасив опрокинутый компот.
А за окном бушует страсть, соседа,
Варшаву поделить всё не смогли.
И к ним собрался комсоставский деда.
Держась за портупею и ремни.
Я им припомню в танке их наводки
Фугас разворотил пол блиндажа.
У кителя рвёт пуговки на глотке,
И на губах кровавая пена.
Белугой завопили наши бабы.
И из заначки сетки три вина.
Хоть на минуту страсть унять хотя бы.
Что б все на пол упали бы спьяна.
А мне под одеялом не удобно,
И с боку жмёт костлявая сестра.
Уходят в прошлое и те бои под Гродно.
И тяжко закрываются глаза.
Теперича на груди лишь только планки,
А раньше всё звенели ордена.
Их не сменять на чёрные буханки,
И не пропить за рюмочку вина.
Спасибо за победу тебе деда,
За дядю, что остался чудом цел.
За то что мы живём сейчас без бедно.
И то что Митька в танке не сгорел!