Как-то в детстве обнаружил,
Что сейчас звучит смешно:
Есть “внутри” и есть “снаружи”,
Между ними – лишь окно,
Всё прозрачное такое,
Если только нет дождя,
И ещё порой ночною
Без подсветки фонаря
Ничего за ним не видно,
Хоть ты выколи глаза.
Правда, став слегка солидней
И войдя уже в азарт,
Лазал в окна, было дело,
Чтобы дома под замком,
Как родителям хотелось,
Не сидеть вдвоём с котом,
Что аресту равноценно
Для мальчишки лет восьми.
И тогда узнал о стенах,
Но пока не меж людьми.
Эти позже проявились
И, похоже, навсегда,
Как тревога и немилость,
И, конечно, как беда.
Дальше – хуже, однозначно,
Что-то сделалось со мной,
Словно сам стал непрозрачной
И почти глухой стеной,
Для кого-то неприступной,
Для кого-то вроде зла…
Боль былого, как шурупы,
А хотелось бы стекла
В переплёте новой рамы,
С блеском утренней зари,
Чтобы птицы пели гаммы
И снаружи, и внутри.