«Вот ты твердишь нам, Кис, что старших надо уважать,
Что возраст им несёт немалые мученья,
А с ними неоправданные часто раздраженья,
Которые приходится прощать.
Всё это так, но как везде, здесь тоже нужен такт.
Не нам, а старшим, мученикам жизни,
Тем, кто всегда как ангелы невинны.
А тут такой поднялся кавардак!».
Серёжа чем-то, видимо, был сильно возмущён.
Обычно сдержанный сейчас он явно злился.
Кис это понимал и на Серёжу не сердился,
И говорил с ним вежливо, не повышая тон.
«Ты расскажи случилось что,
Тебя обидели, унизили, а может оскорбили?
Тебя, надеюсь, не побили?
Но если так, то говори мне кто».
«В трамвае ехал я, глядел в окно.
Задумался, расслабился, бывает…
Вдруг кто-то тычет в спину мне, как будто я бревно,
И незаслуженно ругает».
«Встань, бабушка стоит, а ты тут развалился.
Сидишь и старшим место не даешь.
Бессовестный, хотя бы постыдился.
Какая невоспитанная нынче молодежь».
Я огляделся, за моей спиной дородная толстуха
Стояла, сплевывая семечки в кулак.
Стояла словно каменный маяк,
Я перед ней не больше был чем муха.
– Я не щенок, чтобы меня сгонять
С сиденья, словно я собака.
И в спину мне, прошу вас, не толкать.
Могу я встать и так, без тыканья и крика.
А семечки в трамвае не грызут.
Не больно-то приятно видеть как плюётесь, –
Ответил я толстухе, – не деревня тут,
Где на завалинке бездельники пасутся».
Старушка дряхлая под восемьдесят лет
Действительно стояла рядом.
Я встал, к толстухе повернувшись задом,
И предложил старушке сесть.
– Не надо, миленький, садись, мне всё равно сходить.
Да я к тому же не устала, –
Старушка мне пролепетала, –
Да ненароком не сердись.
– Ну что ж, раз так, то сяду я –
Уверенно промолвила толстуха –
От долгого стояния не будет сыто брюхо,
А ты, малец, нам, старшим, не судья.
– Я место вам не собирался уступать, –
Ответил я, – Как вам не стыдно!
Так дерзко, грубо и прилюдно
Такой пример мне подавать?
И тут такое началось!
Все зашумели, закричали,
Как-будто что-то потеряли.
На мне свою срывали злость.
– Ты грубиян, со старшими не спорят!
– Ты просто маленький нахал.
И кто тебя такого воспитал?
– Такие мать свою позорят!
Я как оплёванный стоял.
Меня упрёками шпыняли,
И как умели унижали,
Как-будто я затеял здесь скандал.
Вот вам и старшие, мой милый Кис!
Они преподнесли мне славные уроки:
Гляди, молчи, терпи упреки,
И никогда за правду не борись.
«Представь себе, я на тебя, Серёжа, не сержусь.
Ты вёл себя предельно смело,
Но слишком трудным оказалось дело.
Поэтому оно и на меня наводит грусть.
Со старшими не спорят потому,
Что нам легко так ошибиться,
А это значит посрамиться,
Не доказав при этом правоту.
Мы молоды и многое не знаем.
Нет, к сожалению, опыта у нас.
Мы не кончали ни девятый, ни десятый класс,
И в знании вещей мы старшим уступаем.
И ты не спорь, не надо рисковать,
Чтоб незаслуженно не оскорбить другого.
И помни, правды не бывает много,
Поэтому, пожалуй, следует смолчать.
И старших поголовно не простительно судить.
Их слишком много, есть совсем другие,
И честные, и скромные, при этом молодые.
В один мешок не надо всех валить.
И это первое, что я могу сказать.
А кроме этого запомни:
В толпе за правдой не устраивай погони,
Тебе её там не сыскать.
Там слишком много мнений, голосов,
Ни до кого не докричишься,
И так легко там ошибиться,
И утонуть в потоке мутных слов.
И уважай себя, не опускайся
До семечки грызущих простаков,
Нечистоплотных баб и мужиков,
И с ними в сквернословии не состязайся.
Тебя усердно долго унижали,
Чтобы в глазах себя поднять.
Так проще и приятней прозябать,
А большего они и не умели.
Твоя толстуха грубая и невоспитанная баба,
И иначе её не назовёшь.
Чтоб не испачкаться с ней спор не поведёшь.
Оставь её для тех, кому скандал забава.
Октябрь 2013 г.