Поначалу все радовались – как же вековая мечта человечества свершилась, сколько писали об этом, фильмов наснимали кучу, фантастика и всякое такое.
Но постепенно пришло отрезвление, хотя скептики с самого начала что-то такое говорили.
Со временем до всех дошло…
Первые сведения о внеземной разумной жизни пришли в виде предположений.
Когда стало очевидно, что открыта обитаемая планета, пусть и очень далеко, увеличили бюджеты, усилили оптику и датчики, послали зонд.
Оттуда пришли сигналы – не только обитаемая, но вполне разумная там жизнь, хотя толком неясно насколько они продвинулись.
Наконец дошло – они нас тоже обнаружили и вроде бы тоже летят в нашу сторону.
И только, когда их кораблю осталось лететь один год, окончательно сообразили.
Кто его знает, что у них там такое – может вода заканчивается или кобальт, а вдруг им просто ДНК наша понравится или даже не суть – вот прилетят они и принесут свой вирус, который для них безвреден совершенно, а нас тупо укокошит всех.
Ведь безо всякой задней мысли индейцев в Америке заразили, а с ихним сифилисом сами еле справились, табак опять же.
Короче, решили сбивать.
Увеличили бюджеты, подправили оптику, рассчитали траекторию, вывели на орбиту и шарахнули с трёх точек лазером, ядром и магнитным резонансом, чтобы наверняка.
Когда дым рассеялся, присмотрелись – мама дорогая, летит себе, как ни в чём не бывало!
Три месяца осталось, а он летит.
Уже и не только в телескоп, а в бинокль видно, что мигает.
Разумный, значит, собака!
Решили таранить.
Увеличили бюджеты, ввели новый налог с продаж, подоходный подняли так, что пособие по безработице стало больше зарплаты таджика-садовника на Рублёвке, но справились.
Один миллиард тонн.
Вывели на орбиту. Таран выплюнул из реактивного сопла годовую добычу нефти и газа и пошёл!
Надо ли говорить, что удар пришёлся прямо в лоб, и корабль инопланетян даже будто замедлился на десятую долю миллисекунды, но это ещё под вопросом и продолжил свой полёт по прямой.
Сели они, конечно, грамотно – на необитаемый остров.
Отсигналили аккуратно – ни одну телестанцию не заглушили с новостями о них же самих.
Ну, шифровальщики там, пока то да сё. Короче, что оказалось.
Они заберут одного человека к себе для изучения. Потом скажут, что дальше.
Ужас сменился сомнением.
Какой-то индийский математик подсчитал, что если они будут изучать человека на клеточном уровне, то ждать их раньше, чем через тысячу лет смысла нет.
Плюс дорога в оба конца. Короче, отлегло.
Но тут опять неприятность – кого отдать?
Предложили им серийного убийцу, который сидел пожизненно где-то на Суматре, у них там, чтобы пожизненное получить, надо столько народу живьём сожрать что вообще не вопрос.
Отвезли его на корабль, а те его обратно вернули.
Смысл в том, – говорят, вернее, сигналят, – что доброволец должен быть.
У них там аппаратура стоит зверская. Типа детектора лжи, но сильнее.
Чистые помыслы должны быть у подопытного. Насильно нельзя, значит.
И тут наша демократия впервые зашла в тупик.
Дело в том, что выбрать президента, когда он сам хочет, чтобы его выбрали и все того же самого хотят, это одно, а вот выбрать одного единственного, кого никто не хочет, а он сам хочет, это задача для демократии неподъёмная.
Тут и философов привлекали, и психологов, и писателей, а нас, между прочим, всегда зовут, когда наука с практикой в ступоре, но только никто ничего сообразить не смог.
А громадина разумная, тем временем стоит себе и стоит, и улетать не собирается.
Теперь уже не вспомнить, кто первый назвал фамилию Бабченко.
Поначалу, опять же, это вызвало скепсис, но постепенно в прессе возобладали здравые мысли.
Во-первых, затрат для общества на порядок меньше – уже оплакали и отрадовались все, кому положено и хотелось. Некрологи отписали.
Во-вторых, человек воевал, причём с обеих сторон и знает, что почём. Много успел сочинить, опять же. Высказался во всех отношениях, как Лев Толстой. Военный пафос, антивоенный и в духе непротивления злу. След оставил на Земле.
В-третьих, если откровенно, что нам от него теперь ждать осталось? Сами понимаете…
В общем, достигли консенсус, и пошли к Аркадию.
Поначалу, опять же, Аркадий не принял идею: «В гробу я, – говорит, – вас всех видал, – в своей резкой манере высказался».
На это ему возразили резонно: «Это ещё неизвестно, кто кого больше видал».
Не сразу, но постепенно, склонили Аркадия и он, надо отдать должное, согласился.
Отвезли Аркашу на корабль. Там проверили – не подкопаешься – доброволец.
Возникла, говорят, сложность, что не все высказывания Бабченко под детектором удалось целиком расшифровать и вроде бы даже были сомнения в разумности – не подсунули ли земляне не до конца прошедший эволюцию образец, но по совокупности биографии и литературных трудов признали.
В общем улетели…
И вы знаете, что характерно?
Как-то сразу всем легче стало, и от сердца отлегло.
И тем, кто любил, желая до 120-ти, и тем, кто ненавидел, радуясь и даже – равнодушным, которых вдесятеро больше, чем всех чувствительных вместе взятых.
Честно скажу, я тоже облегчение испытал.
Корабль этот могучий, кораблём, но когда от Бабченко гарантированно на тысячу лет избавишься, как-то спокойнее.
Никто, так как он, неразумный, не взывает меня к разуму.
Перечитывать можно иногда если что.