Вкус неведом мне был ни текилы, ни кьянти,
Но в графине, на пробке которого скол,
Белотелый жень-шень, словно джинн, жил в серванте,
Так привычен, как бабушкино молоко.
Рядом с ним тёмным глазом вдруг вспыхивал, тая
На свету, от приморской лозы виноград.
Слаще не было этого дикого рая!
И с тех пор мне напитки любые горчат.
А в саду - янтаря потемневшего - россыпь
Вишен войлочных, нежных, как капли желе.
Больше в мире нигде эти бусы не носят,
Что прильнули к ветвям драгоценным колье.
И носились в лесу переливы свирели,
И волшебная рябь серебрилась в ручьях,
Где метались пугливые стайки форели -
ОсыпАвшихся радуг чешуйки в очах.
Я уехала прочь. Вкус познала текилы,
И другие растения, и имена.
Там, когда-то, давно, я кого-то любила,
Кем вся жизнь моя будущая сожжена.
3 июня 2018