Стиву двенадцать, Стив любит петь и танцы.
По утрам кофе сквозь кости ему вымывает кальций,
В мегаполисе душном он слышит оленьи крики.
В окнах метро улыбаются грязные лики
Хмурое небо клянется не дать сорваться.
Стиву двенадцать, и Стиву нельзя сдаваться.
Стиву тринадцать, он знает что значит "грустно"
В мегаполисе, кажется, стало немного пусто
В кофе по`утру ложка стоит упрямо
В метро сплошь - не люди: озлобленные обезьяны.
Жизнь плесневеет. Лишь небо, сверкая глянцем
Шепчет упорно: "Стивен, нельзя сдаваться,
Выслушай, Рэй, что тебе в этот миг говорю я:
Будь ты хоть в море, на дне или же в переулках Сибуя
Продолжай танцевать.
(Ну же, Стив, только песни и танцы!)
Просто иди. А я, я не дам сорваться."
Стив все слышит, Стивен все понимает.
Затянув рюкзака ремни он упрямо вперед шагает
Он танцует и он поет песни, он верен слову,
И не остановится пока всё не будет готово;
Он пройдет сотни миль и сменит миллионы обличий,
Но дойдет, доползет до Солнца, сверкающего надменным величием
Он не знает, зачем. Ему надо идти. Он клялся.
А сейчас Стиву стало 14. Он не сдался.