Остывающий кофе еще хранит терпкий запах корицы, его мутная темная гладь уже не вызывает желания сделать глоток.
Меня тянет – или засасывает – серый рутинный поток –
Не вздохнуть, не сбежать, не вырваться из этого плена.
Какая разница – Дрезден за окнами или Стокгольм, если кровь еле-еле ползет по венам?
Я не знаю, куда мне деваться и куда бежать
Я потерян во времени и время метнулось вспять
Я - разбитые окна когда-то живой системы.
Вера была отчаянна и легка -
Вили догматы из стали и на века
Беглые души рассыпчатым сахаром падали; на висках
Не останется темных пятен.
Я бы падал в пучины снега или песка
Не оставивший сил и желания биться до последнего всхлипа
но охрипший голос еще не сел от крика
ребра не ввалились от вмятин.
Я смотрю: за окном разбитые дебри хрущевок тонут в пучинах быта
Я дышу, но воздухом легкие не набиты
Я живу, но кровать пуста и письма забыты
Не поэт, не творец, а тряпка.
Я из тех, кто с трудом доживет до седин
И мой кофе остыл
Его песня проста и кратка.
И пока время есть, я спешу, чуть живым, но ввалиться в мир
Чтобы выпить его
Словно кофе
Весь
Без остатка.