На талончике "№140",
Почему-то никто не торопится,
Мы сидим в коридоре, путь долог,
И повсюду буклеты "Пророчество":
"Катастрофа в Париже 3:30",
"Пара взрывов в Дубае, в Израиле",
"Два влюблённых самоубийцы"
И "Погибшие в море на траулере".
Я сижу без понятия, где я?
То ли паспортный, то ли больница...
Сколько здесь? Пару дней я, неделю?
Всё смотрю в эти серые лица...
Прозвучал "№139",
Он зашёл, но никто не выходит.
Эти странные серые двери
На тоску и уныние наводят.
Будто мне не хватает чего-то,
что-то важное кануло в лето,
Может быть потерял я кого-то?
Но никак не найду ответа...
Загорелся мой номер и громко
Мне назвали его из динамика.
Я поднялся, взглянул на всех робко
И возникла внезапная паника.
Стал дверей я бояться смертельно,
Но меня всё же что-то тянуло,
За рукой потянулось тело
И закрытую дверь распахнуло...
Я зашёл, меня смерили взглядом,
Молчаливо сказали "Садитесь",
Я почувствовал вмиг себя слабым,
Посмотрев на табличку "Молитесь!".
Это видно какая-то шутка?
Это шоу!!! Покажите где камеры!
Может быть на столе в незабудке?
Или в том убывающем таймере?
Пять минут и я вижу нужно
Мне нарушить неловкую паузу,
Я спросил неуклюже: "Друже,
Нас по телеку щас показывают?"
- Это суд, - мне ответили грозно,
- Что вы сделали в этой жизни?
- Да вы шутите!? Суд? Серьёзно?
Только судей я тут не вижу!!!
- Я судья и палач, и присяжный,
Зачитаем по протоколу:
Жизнь свою вы прожили вальяжно
И не чтили святого закона.
- Как же так? Я платил налоги
И не крал, что мне не причитается,
Не курил, не колол наркотики,
Никогда не хотел преставиться...
- Вы убили невинное чадо
В чреве девушки зарождённое,
Во грехе и во страсти зачатое,
Но грехом не обременённое...
- Я любил её!!!
- Вы себе врёте.
Вы любили лишь бренное тело,
Вы привыкли в грехе и пороке
Погребать жизнь любивших вас в пепле.
- Да, я грешен!!! Ну, что, вы довольны!?
Только вот покаяния не ждите,
Не удержат меня оковы
И тюремные стены в граните.
- Вы не каятесь?
- Нет, не каюсь!
- И не просите снисхождения?
- Я собой неизменно останусь
И не буду просить прощения!
- Тогда наш приговор для вас ясен:
Ожидают вас муки ада,
Ваша жизнь череда безобразий
И не ждёт вас в посмертие награда.
Вам туда, - указал он на лестницу,
- Ожидает вас там гиена
И котёл ваш давно уже греется,
И витает загробная скверна.
Я к двери, но она закрыта,
Я к окну, но окна и нет,
На стене висит крест прибитый,
С потолка льётся свежий свет.
- Я погиб?
- Ваше тело погибло
- А душа?
- Умерла при жизни.
Вы всегда для себя лишь жили
Превратившись в бесплотный призрак.
- Ну, а тот, сто тридцать девятый!?
Посмотрел судья вверх безмолвно,
А потом посмотрел на распятие
И взглянул на меня серьёзно.
- Ты его никогда не увидишь
И котла с ним ты не разделишь.
Он святой и в аду он лишний,
Но ни в рай, ни в ад ты не веришь.
Всё, ступай, ждёт пучина ада,
Нет пути для тебя иного,
Потекли мои слёзы градом
И пошли по ступеням ноги.
Я шагнул в это адское пекло
И увидел знакомые взгляды,
А иного ждать было нелепо,
Ведь при жизни мы были рядом.
Вместе врали и унижали,
Упиваясь нектаром власти,
Пили, ели, забот не знали,
Предаваясь пороку и страсти.
А теперь идём плетью гонимые:
Без амбиций, без власти, без денег,
Не оплаканы, не любимые,
Нас Харон переправил на берег.
Стали теми, кого презирали,
Мы отдали последнее пени,
Не об этом мы явно мечтали:
Стать в посмертие рабами безвременно.
Лязг цепей и шипение масла:
Наше радио, наша музыка;
И от пота и слёз мы красные,
От давления морального груза.
Здесь уже ничего не исправить,
Не вернуть и без толке раскаиваться.
Перед входом надежду оставьте,
То, что есть ещё шанс исправиться.
Мы при жизни свой рай пережили
И по праву ад - наша нирвана,
Мы тельцу свою верность хранили
И к тельцу после смерти попали.
Нам посмертное наказание
Пересматривать снова и снова
Те возможности, что упускали.
Справедливо и очень сурово.
Я увидел кольцо на пальце,
Что уже никогда не надену,
Не умчу её в свадебном танце
И не стану отцом, потом дедом.
Так по кругу, тысячекратно,
И я слепну от слёз потока.
Мне в котле закипать не страшно,
Страшно, то, что мне одиноко.
Я приму своё наказание
И не буду роптать на цепи.
Всех нас ждёт за грехи воздаяние
И за всё нам придётся ответить...