Когда б ей не внушало отраженье,
что может красота весь белый свет,
как мальчика, поставить на колени,
всех восхищать – кто юн или кто сед.
Когда б ей не шептало, что способна
весь мир держать в невидимой узде,
взойти над ним звездой богоподобной,
блистать и равной быть другой звезде.
Но мир не мальчик, сам по небосводу
привык матерым хищником царить.
Он зажигал звезду себе в угоду
и если хочет, может погасить.
Когда бы отражение сказало
звезде за гранью смысла и ума:
чтоб красота в бессмертии сияла,
нужна ей преждевременная тьма.