Потерянный рай, недоступный для многого
люда,
Погрязшего присно вовеки в глубоком грехе;
Их ойкумены наполнят жестокость, ревность,
простуда,
А необходимость в снеди приставит к сохе.
Во-глубь эпох сливаясь, прекращает виться,
нить,
Подтает путь, рассеиваясь глубиной в снегах;
Пытает тьму космический огонь, чтобы тебя
убить,
И тщится чаянием немым молитва на устах.
Паришь над пространствами, пройдя сквозь
времена,
Таясь погоней от ушедшей стороною смерти;
Ногами намертво ты словно врос в стальные
стремена,
Свой путь умиротворив в полынной тверди.
Где ныне путнику найти на поприщах пути
покой,
В смертях и жизнях ускользая от сети ловца;
Поящие кущи сада мелькнут за пройденной
чертой,
Медовыми слезами исчезающего беглеца…