Босфор* в тумане.
Ночная вахта.
Тиранит грусть.
Листом кленовым
с попутным ветром
в полет сорвусь.
Сквозь Симплегады*,
сирен* призывы,
на зов прибоя,
Туда, где в соснах
Колхида* дышит
смолистой хвоей.
Там наполняют
глаза сияньем
созвездий грани,
и зов объятий
любимой манит,
пьянит и ранит.
Руно* сияет,
дракон* спросонья
вскипает лавой,
И отдается
страстям беспечно
Медеи* слава.
Триеры* весла
в азартнее гонки
взметают пену.
Мы платим кровью
за груз измены
Калипсо* цену.
Назло Горгоне*
из лап погони
ушли без страха.
Нас охраняет
планида Зевса*
орлиным взмахом.
По вспышкам жизни
текут столетья -
белеют кости.
лоза копила
лучи светила -
созрели грозди.
В крови у бунтаря
эпохи янтаря
в метель пылают.
Снежинок кружева
примерила строфа
поёт, не тает.
Зовёт нас Торикос*
в венке античных роз -
форпост Эллады*,
и Арго* пенный след
не тает в гонке лет,
а ищет клады.
Маяк Геленджика
шлёт свет через века
для аргонавта -
Под парусом тугим
у лееров стоим -
ночную вахту.
Над мачтами зимой
соленою стеной
волна лютует.
Не верящим Фомой
живой вернусь домой
для поцелуя.
Жизнь золотым дождем
течёт своим путём
сквозь пальцы.
Не все придут назад,
дарить любимым клад
скитальцы.
Рвут ветры дальних стран
и грозный океан
наш парус -
Под золотым дождем
кипит и бьёт ключом
жизнь - радость!
***
Босфор*- пролив в Черное море в районе Стамбула.
Симплегады* - коварные подвижные скалы в узком проливе.
Сирены* – сладкоголосые, сладострастные нимфы кораблекрушений.
Колхида* - современная Абхазия.
Золотое руно* - драгоценная реликвия царя Колхиды.
Дракон* - огнедышащий страж золотого руна.
Медея* - дочь царя Колхиды, возлюбленная Язона
Триера*- боевой корабль в древней Элладе.
Калипсо* - морская нимфа
Горгона*, смертоносное, ядовитое чудовище, головой которой украсил свой щит Персей.
Зевс* - верховный Бог Олимпа
Торикос* - Название Геленджика в античные времена.
Эллада* - родина мифов Древней Греции.
Арго*- парусный корабль Язона.
***
2006. Геленджик.
Славянских гимнов множим голоса
Под натиском тропических щедрот,
У пристаней трагических широт,
Где карнавал упругим ритмом страсти
Бросает вызов патриархам власти,
В угаре ромовом банановых республик
Мне ностальгия душу захлестнет,
Штормящим морем памяти зальет
Частицу Родины - матросский тесный кубрик.
Укроет бухта беженцев зимы,
Пернатых, черноспинных пилигримов.
Стремительные силуэты тьмы
Прорежут недра щедрые Гольфстрима.
Там под вуалью перелетных стай,
В придонных сумерках шлейф радужных актиний,
там глубина раствор сгущает свой синий
Среди стволов разбитых бурей свай.
Доброжелательным теплом гостеприимства
Прилив от вахт привычных оторвет,
Органной мессы утренний аккорд
Соборов гулких двери распахнет,
Но Девы Непорочной материнство,
Стигматы* совести во взорах прихожан,
Столпотворенье рас, племен и стран
Вернут с волхвами Родины единство.
Разлуки долгой опостылет гнет
И Небо Балтики как прежде позовет.
Там штормы в валунах теряют силы,
Блокадной памяти там братские могилы,
Там Валаама колокольный глас
Дорогой жизни встретит снова нас,
Ледовой трассой к Родине вернет
По вехам звезд арктических широт.
Там озими озябшие ростки,
Янтарных дюн холодные пески,
Там ночи белые над опустелым пляжем,
Там куст рябины придорожным стражем,
Роняя алый и багряный цвет,
Ждет к дому Отчему и бережет от бед.
Но мы сегодня здесь швартуем корабли,
Чтоб храмы предков воссоздать смогли
Народы Маркеса, Сандино и Альенде
Прозрев ветхозаветные легенды,
Открыть сокровища ушедших поколений,
Чьи тайны врезал в камень зодчий-гений
И трепетать, осознавая связь,
Кембрийских лав и манускриптов вязь.
Здесь алчность к золоту, добытому из жил,
Что бились в пульсе рифтовых вулканов,
В базальт здесь гений инков воплотил
Дворцы просторные мифических титанов,
Здесь Анды грозные - обитель великанов,
Глазурью глетчеров, посеребрив виски,
Лавины рушат в пропасти туманов.
И там, где минареты вознеслись,
Где пекло выжигало в теле жизнь
Осколки рвали тельниках десанта,
Когда с Кремлем знакомилась саманта.
Клухор, Синай Балканы, Кордильеры
Чтут свой уклад, догмат не нашей веры.
Ни мнение ЦК для них не свято,
Ни вето конгрессменов из Сената.
Там пена водопадов сквозь тиски
Каньонов, к небу рвется облаками,
Там стингеров губительное пламя
Вертушки рвет в чадящие куски.
Стволы в руках детей, пустынь пророка знамя
Хранят дувалы, сакли и пески,
Стоит стена вражды меж племенами,
Печатью Каина, не стертая веками.
Здесь сельва жаркая, с жестокостью цунами,
Штурмует стены цитаделей тайн,
Смывая символический дизайн,
Но памятью корней своих хранит
Пожары лицемерных панихид,
Чадившие смердящими кострами
Среди руин и мук распятых тел,
Кресты и капюшоны капуцинов,
Молитвы лесть и сталь Толедо в спину.
Здесь, пряности и золото сумел
Кортес прибрать к рукам кровавыми торгами.
Придворным ядом лести и угроз
Жрецов индейских в жертву он принес
Гемофилитикам Эскориала
Чтоб кровь рептилий* отогрелась в алой.
Здесь вспоминают будущее камни
В развалинах разграбленных гробниц.
Здесь божества ацкеков пали ниц
Перед толедскими коварными клинками,
Ни Ватикана лесть, ни золото Колумба,
Ни залпы на Гренаде и Мальвинах
Ни сталью, ни крестом не угнездили страх -
Курс континента выверен до румба
И от угрюмой Огненной Земли,
Чьи берега обходят корабли,
До Рио-Гранде, чьи граничат воды
С империей под статуей свободы,
Как и в России - вечная борьба
Любви и власти лжи в душе раба.
Оставив за кормой фарватер в минной оспе,
Панамских шлюзов ржавые капканы,
От пирса, с хрустом разминая кости,
Махнем в водоворот Капа-Кабаны.
Неоновый закат плеснет в эфир
Синкопы самбы - плоти жаркий пир.
Затопят ночь юпитеры эстрад
Потянет вкрадчивый марихуаны смрад.
По мостовым, где меч конкистадора
Под длань «господа», творил позор террора,
Шурша протектором, мерцая глянцем лака,
Помчат нас в чад борделей кадиллаки.
Гипноз секс бомб гламурно толерантных
Затмить не сможет память о пуантах -
Мулаток шоколадные извивы,
Как у мурен стремительны и лживы.
И эту ложь, линчуя жажду жизни,
Обрушит в душу трезвый порно бизнес,
Сбивая всех, кто устоять не смог,
В толпу, где правят фавны и порок.
Ночь тропиков удушливо густа.
Вбивает гвозди Южного Креста
В запястья, в сухожилья тысяч ног
Свихнувшийся в угарных ритмах рок.
Спешим на рейд. Прибой лохматит дюны.
За бортом, в глубине коралловой лагуны
Чужая, пестрая страстями жизнь кипит.
Регтайма магию цветной кумир творит:
На выкате белки, жжет терпкий пот экстаза,
Возносит к небу летаргию джаза.
Навстречу, растворяясь в толще смога,
Струится звезд вселенская тревога.
Так фосфор диатомовых светил
Свой свет струит в холодный донный ил,
Так нашей фауны окаменелый след
Найдут потомки через пропасть лет.
Иллюзии иллюминаций этих
Готовят для юнцов безусых сети,
А нам полярного сиянья миражи,
Неистребимый запах спелой ржи
Над куполами скифскими курганов,
Доносит сквозь просторы океанов
Морозный звон над башнями Кремля.
Зовет к себе суровая Земля
Из западни изменчивой фортуны.
Там на ветру знобящем ивы струны
Вмерзают в лед родных, полярных рек.
Я к ним вернусь - я русский человек
И мне напев скорбящий стужи вьюжной
Роднее роскоши банановой, недужной.
Так семга-радуга к родным ручьям спешит,
Живым огнем в тугой струе дрожит
И пробивается сквозь пенные пороги,
Дать жизнь в огне желаний и тревоге.
Дать жизнь и растворить тревоги мира.
Звенит ручей, врачует сердце лира,
Мы в Яви жизнь трудами познаем
Род продолжая, счастьем полним дом.
Над нами Лады-Матушки покров,
Нас Русь хранит и алтари богов.
Отсюда ледники, прессуя в шельф Арктиду,
Нас гнали к Нилу, Инду и в Тавриду.
Сюда мы возвращаемся домой
Сторицей опытом наполненной душой -
Над Ирием* зажечь костры Перуну,
А в памяти - сияние Коруны*.
О! Русь моя, лебяжьими крылами
Любимых чад возносишь в небеса,
Душ праведных божественное пламя,
Славянских гимнов множишь голоса.
***
Стигматы* - раны в теле у Христа.
Рептилии* – родоначальники венценосных династий
Ирий* - Беловодье Сибирское – берега Иртыша, Приобье, Алтай.
Коруна*- Письменность Волхвов.
***
1985 - 2012 г.г.
РОДНОЙ ЯЗЫК
С колыбели родным языком
Пропитал нас родительский дом.
Но навеки роднимся с землей,
Когда сеем, растим сыновей.
Целина неподатлива плугу,
Но сторицей дает урожай.
Труден древний язык, но, как другу,
Ты ему свое сердце отдай.
Сокровенных в нем много страниц,
Тайн крестьянских и скифских гробниц,
Древних ликов, грядущего лиц,
Гордых духом и рухнувших ниц.
Я шагал на планете людей
По истертым камням площадей
Петербурга, Макондо*, Малаги,
Сингапура, Венеции, Праги,
Рима, Вены, Веронны, Сант-Яго,
Где в турнирах встречаются шпаги
Дона Лопе де Вега, Гонгоры,
Их наследие - снежные горы.
Перевал подо мной - слышу эхо
Кортасара, Шекспира, Вальехо,
Откликаются Пушкин, Чижевский,
Блок, Шаляпин, Ильин, Достоевский,
Хьюз, Уитмен, Рэмбо, Окуджава,
Гумилев, Ретамар, Куросава,
Автор* повести временных лет,
Слова первого Первый Поэт.
Микельанжело, Данте, Андраде.
Мне в часы испытаний награда
Знать, как дался им жаркий песок
Самородных, не меркнущих строк,
Если мне будет внятен их голос,
Станет хлебом мой зреющий колос -
Животворна глагола река,
Рифм и ритма - стихия стиха
***
1976
НЕ ОБЕЩАЙ
Н. К.
«Когда внезапно возникает…»
Зов из неведомых глубин
И одиночество сияет
Метельной сединой вершин,
Тогда приходят озаренья
И благодарная печаль:
«Я помню чудное мгновенье…»
Иль Вы приснились мне? Как жаль.
Как жаль, что на исходе лето
И на подходе холода
Как жаль, что столько не допето
И скоро не найти следа.
Под пеленою снежной вьюги
И говорить пора: «Прощай!»
Не обещай своей подруге
Вернуть ей поднебесный рай.
Не обещай, не ведом жребий -
Кому сума, кому тюрьма.
Делились мы вином и хлебом.
За перевалом ждет зима.
Там белоснежные вершины
Оденут кружева снегов.
Влюбленные в азарт мужчины
Сорвут сияющий покров
В стремительной, пьянящей гонке,
Опережая нож лавин,
Услышат зов гитары звонкой
И эхо падающих льдин.
Зигзаги трассы отчеканят
Фамильный вензель в серебре
И снова расставанья ранят -
Снег тает в мае на горе.
На гОре нам спешат разлуки
И говорить пора прощай
Не обещай своей подруге
Вернуть ей заповедный рай.
Не обещай – слова обманны
Довольно вместе песню петь
В крови горит огонь желанья
И дарит крылья улететь.
***
31.07.2008. Эстосадок - Роза Хутор