Тем злом сейчас даёшь мне цель добра,
За муки, что тогда я испытал,
Судьба, мне гнуться под добром греха,
Коль в нервах медь иль кованый металл.
Как раньше ты, коль я отверг тебя,
В какой ад времени ты бы попал,
А мне, тирану, поминать нельзя,
Как в преступлении твоём страдал.
Кошмар ночной наш мог бы размозжить
Мой разум чувства об удар тоски,
Скорей тебе, в былом мне, предложить
Бальзам простой для раненой груди
Сейчас твоя вина - вид платежа,
За грех мой искупить меня должна.
That you were once unkind befriends me now,
And for that sorrow, which I then did feel,
Needs must I under my transgression bow,
Unless my nerves were brass or hammer’d steel.
For if you were by my unkindness shaken,
As I by yours, you’ve passed a hell of time;
And I, a tyrant, have no leisure taken
To weigh how once I suffered in your crime.
O! that our night of woe might have remembered
My deepest sense, how hard true sorrow hits,
And soon to you, as you to me, then tendered
The humble salve, which wounded bosoms fits!
But that your trespass now becomes a fee;
Mine ransoms yours, and yours must ransom me.