Дахау

Решил я навестить Саню. Захватил пакет яблок и его любимые сигареты. В яркой солнечной палате стоял дикий смрад. Пахло протухшей свининой. Санёк при виде меня подскочил со шконки, встал по стойке смирно и по-идиотски улыбался. Кинув взгляд в сторону, на белой стене у его койки я заметил грязный отпечаток ладони, какие-то несуразные надписи и длинные тонкие борозды на штукатурке. Саша был одет словно узник Дахау: длинная полосатая рубаха почти доставала до колен, брюки были подвернуты по щиколотку. На подоконнике стоял старенький «Олимп» и не издавал ни звука. Помимо Сани в палате находился какой-то мужчина, лежавший на боку с головою укрытый простыней. Молчание нарушал лишь тихий и неестественный храп мужика да странный звук ударяющихся о глухую поверхность капель. Странный оттого, что за окном стоял ясный знойный день, а умывальников в комнате не было. Сев на кушетку, мы с другом заточили по огромному яблоку. Время за беседой пролетело мигом и за окном уже вечерело. Меня удивил довольно долгий и крепкий сон мужика. Пожав лапу своему Склифосовскому, я в приподнятом настроении покинул палату. Саша медленно поплёлся к окну и расплывшись в той же идиотской улыбке небрежно махнул мне рукой. Он выключил и удалил с магнитофона запись, сделанную прошлой ночью, вытер красную лужу под кроватью соседа и с тем же веселым расположением духа, с каким я покинул больницу, лёг спать.