Balmont's a poet for any occasion.
Up to the witches and southern cross.
Up to ethereal Fatherland of Heavens
And to the ground and springs of the earth.
In sparks of fire, where they play with passions.
In water column, where cities are raised.
Up to sweet false pretense and the verb's absence,
Up to negation in the painful "Yes."
Up to the Sunday, where bright souls of children
light up again although they were deceased.
Until the moment, in which they burn clearly,
To become line, and eternal in it.
You are the leader and ghostly prophetic,
You are a blinding bright ruby for us.
You give us both a thought and a presage,
Expressing better than thousand powers.
Balmont, you were! There was all where you were!
And it is too hard to write after you.
You are in all sides of soul, in all lookouts.
In rhythm of yours - Russians can breathe in full!
You are chaste-pure and you are a tempter.
Androgyne you are, like yoni-lingam,
And you are talking like the Easter Savior.
To sacred shadows a co-clergyman!
***
Бальмонт - поэт на все случаи жизни
Елизавета Судьина
Бальмонт - поэт на все случаи жизни.
Вплоть до колдуний и южных крестов.
До бестелесности в Светлой отчизне
И до земли и её родников.
В искрах огня, где играют страстями.
В толще воды, где встают города.
До безглагольности в сладком обмане,
До отрицанья в болезненном "Да".
До воскресенья, где вновь зажигают
Светлые души умерших детей.
И до мгновенья, в котором сгорают,
Чтобы стать строчкой, и вечностью в ней.
Ты - приводящий и вещий, как призрак.
Ты - ослепляющий яркий рубин.
Ты подаёшь нам и мысль, и признак,
Выскажешь лучше, чем тысячи сил.
Бальмонт, ты был! Было всё там, где ты был!
После тебя слишком сложно писать.
Ты во всех гранях души, во всех мыслях.
В ритме - твоём может русский дышать!
Ты целомудренный и искуситель.
Ты андрогинный, как йони-лингам,
И говоришь, как пасхальный Спаситель.
Ты - сослужитель священным теням!