Часть 1.
Подарок Ангела
За окном сходила с ума поздняя весна, все цвело радостью, щебетало счастьем и полнотой жизни...Она увидела влюблённую парочку, которая, целуясь, исчезла в арке уже позеленевшего дворика.
-Счастливые, - глубоко вздохнув, подумала Она. Нахлынула тоска. Стало ясно, что Она и ее Любовь никогда не смогут быть вместе. Она чувствовала, что его любовь угасла, и, всё, что ей осталось - быть нелюбимой и принимать его жалость. Нелюбовь уже случилась, что-то менять было слишком поздно... Она понимала, что должна, как можно быстрее отказаться от любой связи с ним, даже мысленной, но при этом, отгоняла мысли о расставании с Любовью, сохраняя надежду редко, но видеться с ним, с ее идеальным мужчиной, дышать с ним одним воздухом, ощущать его присутствие. Когда Он был рядом, и время, и события замирали, вернее, они не существовали. Он был центром ее мироздания...
Опустошенная, Она сидела в кресле у раскрытого окна и бесцельно смотрела вдаль, не видя при этом ничего, кроме своей печали. Она глубоко вздохнула, подумав,
«Я больна им, больна критически!».;Страстное желание ощущать его близость, нервное ожидание звонков и сообщений — все выдавало это состояние...она закрыла глаза и слезы полились бесконтрольно.
«Влажные предатели», — подумала Она.
Жизнь без Любви превратилась в безрадостное, отрешенное, блеклое существование, без желаний и интересов. Слезы не прекращались и ей друг захотелось раствориться каплей в небытие. Казалось, что только там она найдет покой и освободиться от скручивающей душевной боли, от постоянных, сжигающих мыслей о нем. Только там оборвется эта пытка...
Ее обдало прохладной воздушной волной.
«Холодает», — она поежилась, но мысли мгновенно вернулись к Любви.
Вдруг Она увидела матовую полупрозрачность, переливающуюся оттенками лазури, в странных одеждах поверх бесформенных, волнообразно вращающихся очертаний. Эта полупрозрачность не касалась пола, что казалось вполне естественным. Ничто в странном явлении не удивило ее, кроме уставших человеческих глаз, поразительно глубоких и безысходно печальных! Почему-то, накатилась жалость и, не желая выказать ее, Она, неожиданно для себя, спросила:
– Чая хочешь? — так просто, словно Она всегда знала эту субстанцию.
Глаза расширились, посветлели и ожили. Перемещающаяся полупрозрачная лазурная бесформенность встрепенулась, и стала похожа на привычного для глаз, скульптурного ангела. Ангел был красив.
– Ты — уникальная, без стараний развеселила меня! Наливай, я впервые буду пить чай с человеком,— рассмеялся он, и ее снова окатило воздушной волной, но в этот раз теплой.
Она, как-то сразу успокоилась и начала заваривать чай по правилам, со стороны напоминавшим ритуал. В комнате было тихо. Они изредка посматривали друг на друга. Ей совсем не хотелось разговаривать, да и Ангел, похоже, был занят своими мыслями....
Она пила горячий чай маленькими глотками и продолжала думать о Любви, невзирая на то, что перед ней сидел Ангел! Подражая ей, Ангел пригубил чай из фарфоровой кружки, расписанной маками и задумчиво произнес:
– Все у вас на Земле просто, но сложно. Чай — лишь напиток, а чаепитие — целая церемония со своими законами.
Она не успела поддержать разговор о чаепитии, о важности этой традиции в различных культурах. Ангел, глядя в ее заплаканные глаза, опередил ее:
– Ты что это такая печальная? Я могу помочь?
Она, отчаянно ухватившись за его предложение, без остановки выпалила:
– Я не хочу быть здесь... без Любви. Я хочу исчезнуть навсегда. Просто взять и исчезнуть, в одну сверхскоростную секунду, без боли, без остатка, бесследно, как будто и не было всего. Исчезнуть без хлопот и неудобств, чтобы душа освободилась и, вновь расцвела, словно после весеннего дождя. Думаешь, можешь мне помочь?, — выдохнула Она.
Ангел нахмурился, странно улыбнулся, хмыкнул и повел головой, именно повел, не кивнул, не наклонил, а повел ею, словно лошадь перед забегом:
– Оказывается, ты знаешь о том, что душа, освободившись, вновь расцветает после ухода..., странно. Не случайно с первого мгновения мне стало тепло рядом с тобой, мой неожиданный, давно желанный подарок— Она вопросительно смотрела на него широко раскрытыми серыми глазами, — впрочем, тебе этого не понять, ты — не ангел, ты — человек...;Она в замешательстве пыталась найти верные слова, чтобы все-таки убедить его, Ангела, в правоте ее желания уйти и раствориться, но он
не стал дожидаться ее аргументов, продолжил:
– Нет, не помогу я тебе исчезнуть. Коротать безвременье — дело непростое. Скука одолевает неописуемая, а тут ты — чумовая, плаксивая, сложная. Ты, как чистый, освежающий глоток воздуха. Ты мне нравишься. Поживи еще этой жизнью, а там... посмотрим.
– Какой же ты эгоист. — Она немного разозлилась, но примирительно, с расстановкой попросила:
— В таком случае, облегчи мне эту затянувшуюся, в прошлом интересную, но ставшую печальной и невыносимой человеческую жизнь. Помоги мне избавиться от боли нелюбви.;– Договорились, подарю тебе что-нибудь интересное, для развлечения, — весело подмигнул Ангел и внезапно растворился в воздухе...
Она еще долго размышляла о случившемся.
Под утро в полудреме родилось ее первое стихотворение. Она записывала, ,словно под диктовку стих о ее Любви, о своем нынешнем ощущении мира, выстраивая картину образов и ассоциаций. ;Готовая разорваться внутри нее тугая струна расслабилась, и душевная боль отступила. Мысленно поблагодарив Ангела за подарок, Она впервые за многие месяцы погрузилась в безмятежный сон...
Ею записанный стих:
На ресницы опустилась грусти пыль,
Им заброшена, мир стал пустырь…
Без него немая, не жива,
Нелюбовью замороженная, не своя...
Груз тяжелый женская тоска,
В душу боль ножом исподтишка...
И не одинока, но одна
Заливается слезами тишина...
Где-то там, в далеких окнах свет,
счастье там - меня там нет,
И веселой женщины глаза
Улыбаются, та женщина - не я...
И она не знает, что скорблю,
Слезными дорогами молю,
-Отпусти печаль меня в весну,
Потеряться дай в саду,
Сгинь тоска, свободной дай мне быть,
И его душой дай разлюбить!
Она и Ангел. Часть 2
Плачущий Ангел
Прошел месяц, нет, целая вечность, со дня последней встречи с Любовью.
Изредка, Она получала от него коротенькие эсэмэски-отписки и так же коротко отвечала на них. Она интуитивно чувствовала рядом с ним другую женщину, и это чувство вызывало досаду и неприятную жалость к самой себе. Она постоянно удерживала себя от желания позвонить, написать, приехать, понимая, что это еще больше разбередит и без того глубокую рану.
Иногда минуты казались ей днями, дни — неделями. Прошедший месяц исчерпал ее уверенность в себе и лишил способности радоваться мелочам. Она все чаще задумывалась, как можно продолжать любить того, кто разлюбил? Но Ей все равно хотелось верить, в то, что все измениться и Любовь вернется... Ожидание невозможного истощало.
С утра Она собиралась на дачу, но провалялась в кровати половину выходного дня. Только ближе к вечеру заставила себя выйти на балкон. Села в огромное кресло, обняла колени, вернее, не обняла, а обвила их руками, словно плетьми, сжала крепко, до боли... и разрыдалась, горько-прегорько. Ей хотелось выть.; Именно в этот момент внезапно появился Ангел.
Ангел уже видел ее плачущей, но такой размазней впервые. Не пытаясь утешить ее, он просто сказал:
– Зачем ты так горестно? Опять Любовь? Это пройдет, как все у вас здесь, на Земле, проходит. Завтра, вернее, уже сегодня, сейчас, наступит будущее, и все изменится, так что не рыдай, мне самому сегодня тошно. Пойдем прогуляемся, развеемся немного.
;Она тяжело вздохнула, бессильно опустила голову и уставилась в пол, продолжая всхлипывать. Затем попыталась ладонями смахнуть потоки слез со щек, но только еще сильнее размазала тушь. Глаза болели, опухшие веки словно налились свинцом, нос распух... Она с трудом взглянула на него заплаканными глазами и на одном дыхании, прерывающимся голосом попросила:
– Погладь меня своим крылом, пожалей, мне очень больно, — и уткнулась головой в колени.
Ангел в недоумении приблизился к маленькому, взахлеб рыдающему человеческому комочку с худыми плечиками. Он попытался завязать с ней разговор:
— Как ты чувствуешь эту неразделенную любовь? Поделись, хватит хныкать.
Но Она молча закрыла голову руками, как будто старалась защититься от всего мира, и полностью углубилась в свои страдания.
Ангел не понимал, в чем же проблема, вокруг такое количество людей, а Она убивается из-за одного, ничего особенного из себя не представляющего?
-Хм, люди, люди, с вашими неразделенными любовями., вздохнул Ангел.
Ему всегда были любопытны любовные страдания, но ощутить их, как только он ни старался, не удавалось. Прошли тысячелетия, а вы так и не научились управлять этим состоянием. Впрочем, без этой самой человеческой любви ваша отдаленная планета не была бы такой привлекательной для нас, ангелов.
-Многое бы я отдал за то, чтобы испытать одно мгновение этой вашей неразделенной любви!, подумал он.
Внезапно Ангел замер. Его лазурная оболочка потемнела до черной синевы, завибрировала и сжалась в плотный шар. Он застонал от пронзительной, всепоглощающей боли. Ему казалось, словно в самом центре его существа происходит мощное извержение вулкана, и потоки огненной лавы разрушают всё, что не связанно с этой болью: мысли, желания, интересы. Неотпускающая боль безысходности словно вцепилась острыми крюками во все его оболочки и безжалостно разрывала их, громко пульсируя в висках. Боль длилась только мгновения. Так же внезапно, как появилась, она вырвалась наружу, освободив его от страданий. Ангел тяжело дышал. Он впервые почувствовал боль неразделенной любви!...
Немного успокоившись, Она подняла на него глаза и обмерла. Ангел, обмякший, свернулся в кресле и плакал. Все вдруг забылось, и был только он — плачущий Ангел.
–Ты зачем плачешь? Не надо, мне и так больно, а тут еще ты. Не ангельское это дело — плакать! — сказала Она, нахмурив брови.;Ангел глубоко, на выдохе, что было не свойственно ему, еле слышно простонал:
– Теперь я знаю, что значит любить неразделенной любовью! Никому не пожелаю.
Она ничего не сказала, не было сил, они все вытекли слезами, лишь обреченно покачала головой, соглашаясь. Ангел подавил слезы и, все еще ошеломленный, молча сидел рядом. Они оба смотрели на огромную раскидистую плакучую иву, живущую по соседству во дворе. Стояла странно-тревожная тишина. Его горестное: «теперь я знаю, что значит любить неразделенной любовью», словно повисло в воздухе, и Она сочувственно-мягко сказала:
–Ива плачет всегда и ни о чем, без повода и причины, уродилась такой, видимо. Нам ее не понять. У каждого — свое: свои слезы и боли, своя любовь и радость.
Ангел с нежностью взглянул на нее — вот так просто Она расставила все по местам. Каждый ощущает все по-своему, как может!
Он прикоснулся крылом к ее голове и прошептал:
– Спасибо тебе, мой человечек, — и после короткой паузы неожиданно добавил: — мой уникальный человек.
И вновь наступило молчание, но уже спокойное и уютное. Ветви плакучей ивы покачивались, обдуваемые свежим ветерком. Начало темнеть. Она слабо улыбнулась и облегченно выдохнула:
– Сегодня ты странный. Больше не плачь, хорошо? Мне тебя жалко. Ты оставайся Ангелом, мне это важно. Я, пожалуй, пойду спать, безумно устала. Чай, пожалуйста, налей себе сам.
Ангел понимающе кивнул, но она этого уже не увидела, исчезнув за дверью балкона. Он еще долго сидел в кресле в компании плакучей ивы. Ему сегодня совсем не хотелось растворяться…
Ночью Она записала стих, где все еще продолжала ждать и звать Любовь. Впервые Она почувствовала, что на самом деле ей хочется освободиться от мыслей о Любви, от грусти, от бесполезных мечтаний, от заброшенности и пустоты.
Она знала, что даже Ангелы страдают и плачут от ощущения боли нелюбви! Уход в небытие уже не представлялся единственным решением разлуки. Боль нелюбви отступила.
Ангел выполнял свое обещание...
Ею записанный стих:
Неизвестная Незнакомка
Откуда появилась ты?
На каблуке, в открытом платьице из розовой таффеты,
И протянула руку мне,
с улыбкой, — Мое имя Лета,
Переспросил, — Как не обычно
Не Таня, Лена, Оля, Света...?
В тебе всё так не привычно:
И имя солнечное- Лета,
Изящный, тонкий силуэт твой,
Как звонкий колокольчик хохот,
И вычурные сигареты,
По лбу лозою белый локон...
В ночи по клубам шумной стайкой
Перебирались мы в тумане,
Но по утру твой след растаял,
Сказав, что срочно нужно к маме...
Минуту чувствовал, что словно,
Из девятнадцатого века
Пришла ты — Блока Незнакомка,
И Неизвестная с портрета...
А локоны, каблук, таффета —
Виденье пьяного всё это,
Почти моя была ты, Лета...,
Я не с тобой проснулся, с кем-то...
Но в нашем двадцать первом веке:
Забросил в сети эсэмэску,
И вечером — уже мы вместе,
И лето кружится в бурлеске...
И шлейфом запах сигаретный,
И белый локон в ярком свете,
И каблуки твои с таффетой —
Кочевники в моём клозЕте...
Забылись имена другие,
Тобой все дни мои согреты!
Так за окном сгорели осень,
Зима с весной... я счастлив, Лета!.
Она и Ангел. Часть 3
Хризантема
Наступила пятница, впереди ждали выходные с их обычной кутерьмой. Вечером Она собиралась с подругами в ресторан. Открыла дверцу шкафа. На глаза попался голубой шелковый шарф, подаренный Любовью...
Внезапно каждой ее клеточке захотелось ощутить его физическое присутствие, просто быть рядом, и даже, не глядя на него, прикоснуться к его теплой коже, насладиться её запахом, почувствовать, как останавливается время и забывается все и всё…
Она вновь заметалась в сомнениях — правильно ли ее решение не видеться с ним? Без него Она чувствовала себя заброшенной, опустошенной, онемевшей. Иногда ей казалось, что она зрителем наблюдает за жизнью, не испытывая ни интереса, ни желаний. Тоска, поселившаяся в самой глубине ее сердца, ожила и заныла... ;Раздался телефонный звонок. Она сняла трубку и, разговаривая, продолжала думать о Любви. Желание встречаться с друзьями улетучилось. Мысли о Любви не отпускали.
—Сейчас горько расплачусь,- сказала Она отражению в зеркале.
Она знала, что в такие моменты ей лучше быть среди людей, но в одиночестве. Извинившись, что не сможет прийти, Она вышла из дома, и попала в многоликую толпу. На проспекте было особенно людно. Наступили белые ночи, и туристы заполонили центр. Она обожала свой город. Могла долго без цели бродить вдоль изгибов каналов, обрамленных в чугунную позолоту. Ей нравились прямые улицы, вдоль которых кварталами парадно выстроились многоцветные дома с проходными дворами-колодцами. Она всегда находила новые, удивляющие ее, архитектурные детали, которые и создавали неповторимость этого города...Лепная парочка ангелочков-херувимов, уютно устроившаяся над дверью одной из парадных, вызвала улыбку. Она подумала об Ангеле,
«Где он сейчас? Исчез на вечность. Неужели я его никогда больше не увижу?», — Она ждала его, досадуя, на него из-за длительного отсутствия, и на себя за свои необоснованные ожидания.
«В конце концов, многие люди никогда и не видели настоящих ангелов, а у меня есть мой Ангел!», — успокоила она себя.
Заморосил летний дождик, возвращаться домой не хотелось. Она зашла в приятное, не шумное кафе и села за столик у окна, покрытый черной скатертью с контрастно-белыми салфетками. В центре стола, в белой фарфоровой вазочке выделялась огромная, одиноко стоявшая, очень коротко срезанная белоснежная хризантема. Эта хризантема показалась ей счастливой и уверенной в себе. Она засмотрелась на неё... и вдруг, как всегда внезапно, появился Ангел.
Он тоже молча уставился на хризантему.; Ей не хотелось начинать разговор. Мелкая обида подтачивала изнутри: «Он растворяется, исчезает, а мне приходится ждать его, в последнее время все дольше и дольше. Потом он появляется, как ни в чем не бывало...», — подумала Она.
Ангел вздохнул и перевел задумчивый взгляд с хризантемы на нее. С серьезным выражением лица Она, скорее чтобы ранить его, а не получить ответ, полувопросительно заговорила:
– Тебя давно не было. Просто не до меня было или нашел что-то более занятное?,
Ангел широко раскрыл глаза и с изумлением уставился на нее. Ее обдало волной холода. ;– Почему так жестоко? Твои слова ранят меня. Мне неуютно. Я помешал?
Она растерялась, поняв, что перенесла на него всю тяжесть своих переживаний расставания с Любовью. «Ангел может исчезнуть навсегда», — почему-то подумалось ей, и это тяжёлое «навсегда» придавило ее словно крышка металлического люка, именно такой показалась ей эта тяжесть. Испугавшись этого, Она примирительно сказала:
– Прости, я ранила тебя. Я устала тебя ждать. Я вообще устала...— Она извинительно улыбнулась, поймав себя на мысли: «Ангел стал мне родным и близким. Я его очеловечила».
Они сидела молча. Через открытое окно в зал ворвался ветерок. Лепестки белой хризантемы всполошились, один из них слетел на черную скатерть, словно перо.;«Вот и лепестки хризантемы могут летать, как его крылья».;Ей вспомнилось ощущение умиротворяющего покоя от прикосновения его крыла...
Его вопросы вернули ее в реальность,
– Ты где? О чем задумалась?
– О крылатой хризантеме...Ты не появлялся целую вечность. Я думала, тебе стало скучно со мной.
Ангел с недоумением в голосе переспросил:
– Да что с тобой?
В ответ ей хотелось кричать, но вместо крика Она, протянула к нему руки, и с надрывом в голосе прошептала:
– Не смей исчезать так, надолго! Я человек, у меня нет твоей ангельской вечности! Ты неделями пропадаешь, а я скучаю и жду тебя. Спустись в мое измерение!
В улыбке Ангела проскользнуло извинение со слабым непониманием.
– Вы, люди, странные то преувеличиваете, то недооцениваете отрезки времени. Мы, ангелы, не чувствуем его течения. Время - это данность. И чтобы вы делали в ангельском безвременье?
После этой фразы Она поняла — для него эти недели были одним мигом. Ангел и не догадывался о том, что ей они показались очень долгими.
Немного подумав над его словами, Она облегченно выдохнула, вспомнила о быстротечности и потере счета времени рядом с Любовью, и, о том, что тот же самый отрезок времени проходил невыносимо медленно в период ожидания. Ангел был прав: время - это данность. Обида пропала.
– Какая же я глупышка, прости! Я и не задумывалась о том, что ты живешь не ощущая движения времени, то есть в безвременье! Нелегко тебе приходится.
Ангел с удивлением взглянул на нее, хотел было спросить «о чем это она?», но уже принесли чай...
Выйдя из кафе, они свернули в уютный городской сквер, сели на скамейку. Ангел был рядом, теплый, обволакивающий, нежный. Он полностью вытеснил собой ее тоску. Пока они брели домой, Ангел рассказывал о своем, об ангельском. Дома, весь оставшийся вечер, он рассуждал о галактическом устройстве, о том, какой он Ангел, о его ангельских делах, о коллегах, тоже ангелах... Ей казалось, что он просто человек, вернувшийся после длительного путешествия... Она, уютно укутавшись мягким пледом, свернулась клубочком на диване и не заметила, как уснула...;Утром, еще в полудреме, Она увидела на столе ту самую белоснежную, уверенную в себе хризантему. Расплывшись в нежной улыбке, Она вновь закрыла глаза и окунулась в невесомое состояние все еще спящего сознания. «Какое счастье, что он есть. Вечно занятой, непредсказуемый, не земной, но есть, мой Ангел!»...
Хризантема прожила с Ней всю доставшуюся ей жизнь — восемь дней, свою хризантемную вечность, напоминая ей о его ангельской занятости в безвременье, об ангельских мыслях и делах, и о том, как различны их вечности — Ее, Ангела и хризантемы...
Ею записанный стих:
;Непредсказуемый случай
Счастье по свету ходило,
Безуспешно искало меня,
В летнем парке присело у ивы...,
Случайно рядом сидела я.
Заговорило со мной из вежливости
О свежести почти сентября,
Грядущих дождей неизбежности,
Промозглости дней октября...
Тут, лето дождем рассмеялось,
С раскатистыми громом взахлёб,
И песнею брызг разыгралась
В лужицах каплями дробь...
Счастье с улыбкой раскрыло
Светлый свой зонт надо мной
И в этот момент я решила,
- Оставлю счастье с собой.
Смеясь, мы вприпрыжку бежали
В кафе “Tete-a-tete” за углом,
И в лужах сандали плескались
Здесь и сейчас! А потом,
Узоры кофейной гущей
Рисовали портреты судьбы...
Непредсказуемый случай,
Но встретились с счастьем мы...
Она и Ангел. Часть 4
Ангел в доме.
Июль выдался жарким. Она перебралась на дачу, в прабабушкин дом, который нынче находился в черте города. Дом был добротным. Построенный более ста лет назад, он пережил век без особых изменений. В свое время ее родители пристроили новую кухню и ванную комнату, основная же постройка осталась прежней, с характерными для того времени небольшими спаленками, вместительной гостиной и верандой, опоясывающей дом вокруг. Традиционно на веранде пили чай, ужинали и в теплые дни принимали гостей. Атмосфера расслабленного, жаркого лета с его пикниками, вечеринками, поездками отвлекала ее от дум о Любви. С утра пораньше Она уже успела окунуться в находившемся неподалёку озере и после завтрака, уютно устроившись на веранде в кресле, Она начала читать «Розу Мира» Даниила Андреева, но, запуталась в слоистых рассуждениях и отложила книгу.
Ей вспомнилось, как однажды Ангел легко и просто разложил устройство миров по полочкам. «Удивительно вовремя он появился в моей жизни, с ним и наисложнейшее понятно», отметила Она.
Над раскидистым кустом белой розы у крыльца громко жужжали серьезные шмели. Один из них напомнил ей начальника аналитического отдела - Елисея Александровича, такого же важного и целеустремленного. В отделе, за спиной, его поначалу звали Царевич Елисей. В скорости имя полностью отпало и имя Царевич органично влилось в обиход. Она усмехнулась и решила ещё раз просмотреть и поправить содержание предстоящей завтра презентации, «Царевич всегда находил к чему придраться, будет жужжать, как шмель: -та дата, не та дата” - подумала Она и открыла компьютер. На экране мелькнула реклама неизвестного товара. В ролике заглавные буквы отделились от длинных слов и слились в короткий слоган, который точно совпал с инициалами Любви. Случайное совпадение букв, но тоска, давящая, подспудная тоска, которая всегда рядом, стоит только вспомнить о Любви, внезапно защемила в груди. Необъяснимое странное явление — крюк из прошлого.
«Со временем это должно пройти, но где набраться сил и терпения пережить это время?» — спрашивала Она себя.
Психолог объяснял ей процесс десенситизации — снижения чувствительности по отношению к возникшей ситуации, о необходимости отпустить прошлое, отвлечься от разрушающих мыслей и двигаться вперед... прекрасный алгоритм для тех, кто никогда не любил! Попробуй перестать чувствовать самое желанное, отпустить то, что проросло в тебя корнями, отвлечься от постоянного, необъяснимого влечения и двигаться вперед, когда все вокруг напоминает о нем! Она приняла бабушкин мудрый совет: «Не видел и забыл», и , плача, удалила его фотографии и в компьютере, и в телефоне. Ей не легко давалось всё реже отвечать на его короткие эсэмэски, избегать встреч и контактов с ним. Она знала, что их отношения уже изжили себя. Он ее не любил, а лишь жалел. Это унижало ее и доставляло боль. Она изо всех сил не позволяла себе быть нелюбимой.
Утро лениво двигалось к обеду. За окном, укрывая теплой тенью веранду, мирно дремала развесистая ель, которая, по преданию, была ровесницей дома. Перечитав и подправив текст презентации, Она проверила «емайлы», просмотрела «всякое разное», быстренько поставила «лайки на сайтах» в сетях «инета».
Тоска не отступала, все мысли вернулись к Любви, подталкивая ее взглянуть на его страничку в инете. «Только взгляну краешком глаза». На секунду ее позабавило слово «инет» — вот он есть и вот его нет...Странные слова изобрел компьютерный век.
Вдруг, как обычно внезапно, появился Ангел. Ей пришлось выключить компьютер. Ангела раздражали, как он говорил: «мерцающие всплески пустоты». Кто знает, что это значит? Он — Ангел, компьютер ему не нужен. Однажды Ангел долго объяснял ей, что при изменении биоэнергетической консистенции его полевой структуры методом поглотительного растворения, или что-то в этом роде, включается другой режим его существования: он оказывается одновременно повсюду в и пространстве, и во времени. Она пыталась понять, как это происходит, но в итоге сдалась. Она вынесла из того разговора только то, что Ангел живет в безвременье, и он может видоизменять пространство! На то он и Ангел, у него свое, недоступное ей, ангельское, и существование, и понимание окружающего. Она принимала его таким, каким он был с ней, похожим на мальчишку, взбалмошным “сильным мира сего”, порой задумчивым, всегда эгоистичным, но по существу - настоящим Ангелом, непредсказуемым и загадочным.
Ангел был переполошен и возбужден.
– Привет, что с тобой? — Она кивнула ему и, ласково улыбнувшись, продолжила, — Пойдем на веранду, попьём чай,
На столе лежали забытые малышкой племянницей игрушки. Сервируя стол, Она, глядя на баночку с надписью «Мыльные пузыри», улыбнувшись подумала, «Словно мыльный пузырь, лопнула моя затея посмотреть на Любовь в инете...”
Ангел растекся переливающейся лазурью по креслу, но спохватился и принял привычную для нее ангельскую форму.
– Устал, замотался. Ты забыла, что сегодня 17/07/2017? В такие дни ангелы со всех галактик слетаются на Землю, — выдохнул он, —Но этого мало, на планете, похоже, все психушки устроили день открытых дверей.
Она все еще пребывала в мыслях о Любви, не разобравшись в его скороговорке, переспросила:
– Ангелы слетаются на день открытых дверей в психиатрических больницах?,
Ангел рассмеялся.
– Ты, похоже, как и многие, в том самом состоянии «Значимой Даты». Вы, люди, приурочиваете всевозможные события и торжества к этим «Значимым Датам». Свадьбы, прыжки с парашютом, заплывы в океан, даже внеплановые рождения детей!
– Рождение детей? — Она поморщилась.
– Вот именно, рождение детей. Не представляешь, сколько сегодня кесаревых сечений сотворили. Понятно, когда это необходимость, но ради даты? Каждый сходит с ума по-своему, — он продолжал рассказ о своем «сумасшедшем» дне, но Она слушала его вполуха, витая в мыслях о Любви, и продолжала немного досадовать , что не удалось взглянуть на Его страничку. «Однако, может быть, и к лучшему, что не удалось. Не успела расплакаться».
– Ты меня не слушаешь. Что с тобой? Неужели снова Любовь? Сколько можно? Хочешь, я сотру его из твоей памяти, сегодня специальный день, решайся!, — импульсивно предложил ей Ангел.
Он испугался и замер, «А ;вдруг Она согласится на мое предложение стереть память о Нем, и я никогда не узнаю всего о любви?»
Она внимательно посмотрела на Ангела, явно обдумывая его предложение и медленно, почти шепотом заговорила:
– Знаешь, я обожаю море! Когда я вхожу в него, мне всегда холодно и шаг за шагом приходится привыкать к колючим, но, в то же время, желанным прикосновениям воды. Я не могу, как другие, раз — и окунуться.
– Странные вы, люди. Как можно желать неприятное?, поморщился Ангел.
Она не обратила внимания на это замечание.
– Процесс погружения в воду занимает довольно длительное время, словно мы с морем привыкаем друг к другу, и в этом ожидании будущего блаженства и заключена особенная благодать, — Ангел внимательно слушал, — Заплыв далеко, я ложусь на спину, закрываю глаза и, в состоянии почти невесомости, сливаюсь с морем в единое целое. В этом всеобъемлющем покое и возникает мимолетное, но неоценимое ощущение отсутствия всего. Только я и море. Абсолют!
В воздухе повисла долгая пауза, Они задумчиво сидели на веранде. Подул ветерок. Она спохватилась:
– Извини, ты после тяжелого дня, а я в своих мыслях заблудилась. Пойду заварю чай.
Он удержал ее:
– Сядь, пожалуйста, а что потом?, с интересом спросил Ангел
– Потом?, — Она сузила глаза, напрягаясь. Мысли о море уже вытеснила обыденность.
– Море, абсолют… — Ангел испытующе заглянул ей в глаза.
– Ах, это, — Она, опустив ресницы, продолжила: — Это и происходит со мной, когда рядом Любовь. Ожидание встречи, наши проблемы, все это, как вход в море, но, затем, я растворяюсь в нем, и есть только мы. Все, что я хочу — остановить навечно время в этой точке абсолюта, —Она глубоко вздохнула и молча взглянула на Ангела.
– И все? Любовь — это желание быть в любовном безвременье?! — слегка удивился Ангел.
– Я не знаю, наверное, ты, как всегда, прав, —Она пожала плечами
— Так и оставайся там, в абсолюте, со своей Любовью.
Она улыбнулась:
— Какой ты наивный! Земная жизнь не так проста, как кажется вам, ангелам. Попытаюсь объяснить, что происходит. Я сознательно отдаляюсь от своей самой желанной точки абсолюта Совсем недавно, я была готова на всё, чтобы сохранить этот абсолют, меня не страшила даже гибель. Но Он меня уже разлюбил. Образно говоря, сейчас я с трудом выплываю из моря под названием Любовь, расставаясь с мыслями о нас двоих, я теряю часть себя. Чем ближе берег, то есть жизнь без Любви, тем сильнее паника, что я не смогу жить без него. Думаешь это просто?, - наступила пауза.
Ангел поежился, ему стало неуютно. Он не ожидал такого контраста ощущений:
– Как тебе это удается?, недоуменно Ангел.
– Ты о чем? — Она вопросительно взглянула на него.
– Любить его так сильно!
– Кто знает как это объяснить? — Она беззащитно пожала плечами. — Не исчезай сегодня внезапно, хорошо?
Она раздумала сидеть в тоске о Любви. За обедом Ангел порассуждал о простоте и сложности метаморфоз человеческой любви, скорее пытаясь успокоить ее, и быстро переключился на рассказы о «значимых датах» в истории человечества. Она с интересом слушала его экскурс...Любовь запуталась где-то в сетях инета. Тоска о нем ретировалась.
– Давай поиграем в нарды, я научу тебя, — предложила Она.
До ночи Она и Ангел бились в нарды, криками оповещая, кто первый попал в дом. В спорах, выясняя каждый свою правоту, они забыли обо всем. Оказалось, что Ангел совершенно не приспособлен справляться с азартными эмоциями. Он, по-детски оспаривая ходы, то ярко светился и переливался всевозможными цветами, то серел, как засвеченная вспышкой фотопленка. При этом его обычно изумрудные глаза бесконтрольно меняли цвет и объем, и все его существо изменяло формы. Она хохотала, удивлялась его мальчишеству. Ей казалось, что Ангел специально забавляет ее.
На мгновение Она взглянула на электронные часы, где четыре нуля, разделенные двоеточием начинали новый, уже обычный день. Ей захотелось поделиться с Ангелом мыслью, о том что они вместе прожили одну из “значимых дат” календаря, но он уже растворился, как всегда внезапно.
С улыбкой она прошептала,
— До следующей встречи, светлый Ангел!,
В ответ- Её окатило ответной теплой. волной...
Записанный стих:
Глаза прикрыты, душа в покое
Ещё не в полном, но почти,
Дневные мысли, их погони,
Уже застыли, и молчит вдали
В огнях уставший город,
Тихонько тикают часы,
и опускается в ладони
Свет новорожденной луны...
Часть 6
Хобби Ангела. Течение времени
Стрелками часов стираются страданья,;С секундами в былое слезами утекая,
И легкость бытия вращается кругами;На циферблате синем, счастье обещая...
Среди ангельской братии Ангел считался молодым.
Он без устали сновал по просторам космоса, был любопытен, но быстро терял интерес ко всему, и имел тенденцию беспричинно исчезать. На отдаленную от цивилизаций планету Земля он возвращался как на дачу в деревню, передохнуть от бесконечностей галактик и вселенных, набраться сил, развеяться. Здесь все шло спокойной чередой, размеренно и скучно, но Ангелу это и нравилось. Другие ангелы редко залетали сюда, и он мог понежиться в ничегонеделании. Иногда, его посещали мысли о предназначении, о будущем, но, эти мысли долго не задерживались, испарялись...
Однажды, пролетая мимо человека, Ангел заметил в нем мечущийся, светящейся сгусток энергии, похожий на шаровую молнию, он, ради развлечения, синхронизировал вибрацию этой энергии с вибрацией вселенской гармонии. Светящийся сгусток энергии от мощного потока разразился яркой вспышкой, и на Земле появился гений! Это позабавило Ангела.
С того момента синхронизировать энергетические потоки, создавая гениев, превратилось для него в хобби.
«Интересно, — подумал он, — довольно часто именно любовь вызывала в людях этот эффект энергетической шаровой молнии! В этой человеческой любви есть что-то эдакое».
Ангелу не терпелось узнать всё.
«Нужно спросить у нее, Она точно знает».
С тех пор, как появилась Она, центр его вселенной переместился на Землю. Он стал пропадать здесь.
Ангел не мог забыть ту, однажды испытанную, пронзительную, потрясшую все его существо боль— боль неразделенной любви, длившуюся несколько мгновений, но каких... Ангел удивлялся сам себе, но с тех пор у него появилось необъяснимое беспокойство при мысли о Ней.
Ангел не хотел забывать это ощущение!
Ангелы никогда ни о ком, и ни о чем не беспокоятся! Он был уверен, что Она владеет ключом к разгадке, который откроет ему понимание почему возникает это беспокойство.
Он являлся практически ежедневно и довольно часто «не к месту»: на работе, в магазине, в компании её друзей, требуя полного внимания. Она досадовала на него за это. Зная, что просьбы о чем-либо быстро утомляют и отпугивают Ангела, Она начинала разговор с них; о быстром заживлении перелома руки соседки по даче, о помощи в получении кредита на квартиру тете Нине, об успешном выздоровлении после операции Плюши, собачки подруги,…Ангел, не вникая, выполнял ее просьбы, и исчезал с мыслью о том, что где-то в глубине ее сердца есть для него особое место, и Она по-прежнему ждет его, чтобы просто поболтать за чаем...
Мысли о Ней водили хороводы. «Только с ней мне так светло, спокойно и тепло. Я никуда не спешу. Вокруг нее мне абсолютно целостно. Может, это и есть та самая человеческая любовь? Любопытно, как это — любить?» ;Казалось, он знал о любви все. Тысячелетиями выслушивал он человеческие, причудливые для него объяснения в ней, счастливой, желанной, взаимной, неземной, экзальтированной, несчастной, трагической, горькой, невозможной, разрушающей, больной… «Ах, какое разнообразие», — остановил он себя.;Решив незамедлительно спросить Ее, что такое любовь, Ангел уже в следующее мгновение появился рядом с Ней, в самый разгар бизнес-встречи.
Она была совсем не похожа на домашнюю —трогательную и плаксивую, какой он впервые увидел ее. Подтянутая, элегантная, на высоких каблуках, волосы пшеничного цвета, обычно распущенные, были собраны в хвост.
Она деловито просматривала бумаги, делая пометки, покачивала головой, то отрицая, то соглашаясь, указывая на исправления коллеге. Ее сережки-подвески слегка раскачивались в унисон движениям ее головы, словно утверждая ее правоту.
«Красивая она, по земным стандартам. Надо бы поместить ее на обложку модного бизнес журнала»— подумал Ангел, разглядывая ее.
Она, заметив Ангела, онемела и, не моргая, уставилась на него, как на дальнего родственника, приехавшего внезапно из деревни погостить на недельку-другую. Сережки еще немного покачавшись, замерли. В комнате воцарилась неловкая тишина, прервавшаяся громким звонком на мобильный главного, которого срочно вызвал к себе его главный. Встреча скомкалась, коллеги разбежались.
Она и Ангел остались одни.
– Всех разогнал! — усмехнулась Она и, решив не отпугивать его, указала на кафе. — Ладно, пойдем пить чай. Ты почему такой взъерошенный, что-то важное?
– Очень. У меня к тебе вечный вопрос, — он было спросил: «Что такое любовь?», — но запнулся, чему сам удивился. Вместо этого, оценивающе глядя на ее все еще серьезное лицо, спросил:
–Тяжело красивой жить?
—Вопросик ты подкинул! Чудо мое,... с крыльями., Она была польщена и, сосредоточившись, ответила:;– Хм, никогда об этом не задумывалась, В целом, живешь себе и живешь, привыкаешь, но мне скорее — нелегко. Мужчины, в основном все, оказывают знаки внимания, но боятся жениться, женщины в офисе или соревнуются, или завидуют, а вас, Ангелов, не так и много, — и, не закончив фразу, расхохоталась. — Вот я, например, знаю только одного!
В кафе было уютно. Бархатные портьеры оливкового цвета, приглушенный свет, легкая музыка успокаивали и расслабляли. Они пили чай с ее любимым вишневым вареньем с косточками. Она с удовольствием смаковала вишенку за вишенкой. Ангел наклонился ближе к столу и уже был готов задать свой сокровенный вопрос, но Она его опередила:
– А, каково быть Ангелом? Понятны безвременье, скука, ангельские дела... но, что тебя развлекает? Кроме меня, конечно, — расхохоталась Она.
Вопрос застал его врасплох, но он быстро нашелся:
– У меня есть хобби, я создаю гениев.
– Это как? — Она вытаращила на него глаза. Ее сережки закачались, как маятники, гипнотизируя его.
Ангел оторвал от них взгляд и продолжил:
– Мой первый гений — чистая случайность. Сгусток энергии, как шаровая молния, беспризорно метался в человеке. Ради интереса я синхронизировал его потоком гармонической энергии вселенной , от чего случилась яркая вспышка лилового света — так родился гений, — доступно объяснил он.
– А кто был первым? — ей не терпелось узнать имя первого гения.
Ангел повел головой и задумчиво наклонил ее на бок:
– Извини, но в ангельском мире нет имен, только особенности исходящей от объекта энергии.
Она заметно расстроилась, но с любопытством продолжила:
– Тогда как ты выбираешь их... из толпы?
– Довольно просто. Мне безразличны пол, обличие, национальность, религиозная принадлежность и прочие человеческие подробности. Выбор зависит от интенсивности биоэнергетического потока, проходящего через конкретного индивидуума, вернее, через его полевые структуры. Меня привлекает диапазон вибраций, исходящих при этом, а также сила магнитного притяжения. Чем выше пики, тем мощнее биоэнергетическая вспышка- всплеск. Это похоже на мини-взрывы на Сатурне. Как-нибудь покажу тебе рождение гения.
Она не поняла ни слова из объяснений Ангела, но была явно потрясена.
– Покажешь рождение гения мне? — переспросила Она, не веря услышанному.
Ангел кивнул и продолжил:
– Одна проблема — гении сверх ранимы. Зачастую, когда они сталкиваются со сложными человеческими интригами, их открытые, вибрирующие контуры не выдерживают напряжения мощного чужеродного им потока, вибрации зашкаливают, расстраиваются и десинхронизируются, что, как правило, заканчивается плачевно. Некоторые исчерпывают себя, глубоко страдают и не могу творить, другие просто сгорают, погибая — плачевный конец яркой вспышки. Мне это не нравиться, — пожаловался Ангел.
Она зачарованно смотрела на него, забыв о вишневом варенье.
– Какое у тебя уникальное, но иногда очень печальное хобби! — сочувственно сказала Она.
– Не расстраивайся, с давних пор я собираю таланты и гениев в сообщества, кучки, группы. Таким образом, всегда есть кто-то считывающий и воплощающий энергетику вибраций космоса в гениальные творения. А мне при этом, когда бы я ни вернулся на Землю, всегда есть с кем коротать безвременье. Забота о гениях — дело хлопотное, но не тягостное, — завершил он.;Вишневая косточка легко скатилась с ложки на блюдце, словно жирная точка, которая завершила их беседу об удивительном хобби Ангела.
– Как интересно! Оказывается , все так просто! —Она повела плечом.
Подошел официант, Она заказала свежий чай и порцию вишневого варенья.
Ангелу больше не хотелось задавать поначалу так волновавший его вопрос.
Она рассказывала, как варят вишнёвое варенье. Сережки-подвески слабо покачивались. Ангел наслаждался тембром ее голоса, смотрел то в ее большие, глубокие глаза, то переводил взгляд на овал ее лица, то на ее пушистые, непослушные волосы, мелкими кудряшками вырывающиеся из туго завязанного хвоста и думал:
«Только бы Она продолжала говорить , при этом волновались бы ее сережки и продолжало бы быть так по-земному уютно».
Он взглянул на часы, висевшие на стене напротив. В этот самый миг стрелка переместилась вперед, в будущее. «Ей удалось справиться с безвременьем, время пошло!»... — Ангел неожиданно осознал, что он ощутил течение времени!
Он был счастлив...
Ею записанный стих:
Б.Р.
Мой друг ушедший, странной весточкой издалека
У темного окна присел ты светлой тенью,
От удивления брови полная луна приподняла,
Прислушалась, о чем беседуем с тобой в доверии:
О ни о чём, и обо всём...,остановилось время...,
И вечность замерла в ночи в это мгновение...
Примолк сверчок в саду, обычно - громкий,
Наверно, интересны и ему наши слова и толки...
Но мимолетно все, тебе пора, от взмаха крыльев легких,
Очнувшись, стрелки на часах пустились в гонки...
Тебе вдогонку, Ангелу уже! Я глубоко вздохнула...,
Сверчок очнулся и запел в саду,
Луна, укрывшись облаком, уснула...
На озере лишь лунная дорожка,
Светилась серебристой рябью до утра ...
Теперь я знаю, где искать тебя..
Она и Ангел.
Часть 5
Портрет
Бабье лето было в самом разгаре. Всё ещё жаркие дни завершались прохладными вечерами. Она брела по аллее парка, разглядывала тронутую осенними мазками листву и думала о Любви. На перекрестке аллей ее вниманием завладела цветочная клумба. Многоцветие осени изумляло. Винно-бордовые астры оттеняли стронциево-желтые, создавая завораживающий контраст. Она замедлила шаг, разглядывая клумбу. Жирная белка не спеша перешла дорожку перед ней и... вдруг, испугав ее, появился Ангел. От неожиданности, Она с упреком сказала:;—Вот всегда ты так! — но тут же радостно засыпала его вопросами: — Как ты? Что нового? Где пропадал?
Он молчал и странно всматривался в ее лицо. Пауза затягивалась. Между ними в пространстве возникло колебание, похожее на волнообразное легкое давление. Она, желая разрядить это давление, указала на клумбу:
– Ты только взгляни на это разноцветье астр, — но Ангел не отрывая взгляда от Ее лица, выпалил:
– Я хочу писать красками твой портрет, будешь мне позировать.
Она расхохоталась:;– Поручи это одному из сотворенных тобой талантов или гениев, вон у тебя их сколько! Не ангельское это дело — портреты писать!
Он задумался на пару секунд и решительно сказал:
– Нет, я сам хочу!
– Хорошо, пиши. Кто тебе не дает? — ответила Она, и с трепетным восторгом подумала: «Ангел сам хочет меня писать, славный он».
По аллее к ним приближалась группка детей в сопровождении пары молодых женщин. Дети вприпрыжку бежали чуть впереди и весело щебетали. Когда они поравнялись с ней и Ангелом, их щебетание внезапно прервалось. Дети изумленно уставились на Ангела. Самая храбрая девочка с непосредственностью пятилетнего ребенка спросила:
– А как тебя зовут?,
—Ангел,— без промедления ответил он,;—А тебя?, —девочка, наморщив усыпанный веснушками носик, ответила,
– Лада, Лада Альбова, и, растопырив пальчики правой руки, продолжила, — Мне пять лет. А тебе?
Ангел не успел ответить. Мама девочки, уже поравнялась с ними.
— Извините, пожалуйста,— она взяла девочку за руку и, наклонившись, тихо сказала:
–Лада, помнишь урок в садике о том, что детям не надо разговаривать с незнакомыми тетями?
Лада парировала:;– Я разговаривала не с тетей, а с Ангелом, — и указала пальчиком прямо перед собой...в пустоту.
Ее мама, пожав плечами, покачала головой. ;Вся группа продолжила двигаться дальше. Дети оглядывались и обсуждали увиденное. Она краем уха уловила продолжение урока:
– Даже если ты когда-либо на самом деле увидишь Ангела, то знай: он тоже незнакомец, и с ним нельзя разговаривать…
«Вот время настало, даже с Ангелом и то опасно разговаривать», — подумала Она.
Ее мысли оборвал Его приглушенный крик:
– Кроме тебя и детей меня никто и не видит. Размечтался, сам напишу портрет кистями, маслом на холсте...— он явно расстроился, — Я, бестелесная субстанция в твоем мире! Только и могу, что создавать гениев, а сам ни на что не гожусь.
Она не задумывалась над этим. Для нее, как и для детей, он был вполне видимым и осязаемым!
Они подошли к её дому, и Она предложила:
– Не расстраивайся заранее, пойдем посидим на балконе, попьем чай, может, придумаем, как быть с портретом.
Они болтали о мелочах, сидя в глубоких креслах.
Закат освещал маленькие, кучерявые облака, которые, перемещаясь, переливались различными яркими оттенками лилово-серого. Картина завораживала.;Она допила чай. Его чашка нетронутой стояла на столике. Начало смеркаться, затрещали цикады, и появились первые робкие звездочки. Темнело быстро. Ночное небо становилось все глубже. Вскоре из далекого далека мерцающие звезды уже посылали яркие сигналы. Было спокойно.
– Люблю ночное небо! Смотри, — Она привлекла внимание Ангела движением руки: — Мысленно соедини эти пять звезд в перевернутую М, это Кассиопея. Вон там, —Она указала рукой, —недалеко от Млечного Пути располагается целая галактика Андромеды с ее собственной туманностью!, —Она увлеченно рассказывала о размашистом Орионе, который напоминал ей бабочку, о созвездиях Большой и Малой медведицы и других «обитателях» звездного небосвода. Затем, Она, улыбаясь, развела руками: — На этом мои ограниченные познания звездных картин исчерпаны. В детстве я любила читать мифы, но собирать все звезды в картины так и не научилась.
Ночная прохлада заставила ее укутаться в плед.;Они молча любовались звездными россыпями на темном, словно бархатном небе. Неожиданно Ангел засветился своей уникальной лазурью и радостно произнес:;– Ты подарила мне идею! Я знаю как я нарисую твой портрет! ;Она вопросительно посмотрела на него и спокойно сказала,
—Поделись, как?, — Ангел радостно ответил,;—Лица людей будут моим полотном. Я разбросаю на этом полотне мириады веснушек и родинок, и соединю их одной линией в твой портрет, как звёзды в созвездиях! Глядя издалека, я всегда буду видеть тебя.;– Все у тебя просто, но волшебно! — изумилась Она. Затем, на мгновение перевела взгляд на созвездие Кассиопеи и мысленно соединила крупные звёзды,
—Здорово ты придумал, - Она повернулась к Ангелу, он он уже растворился в воздухе…
Она закинула голову и заглянула далеко вглубь неба. «Где он сейчас?» — задумчиво улыбнулась и поймала себя на том, что пытается найти портрет Ангела в мозаике звезд...
Сегодня не грустилось и не вспоминалось о Любви, Она начала его забывать!
Позднее, Она написала несколько стихов о несчастной женской любви, но все эти грустные стихи были уже не о ней, а о другой, где-то страдающей, покинутой женщине. Ей было легко.
Улыбаясь, Она еще долго смотрела ввысь, зная, что Ангел уже написал ее портрет и, вполне возможно, показывает его другим ангелам!...
Лунная девочка.
Из млечного пути
Из искренних, светлых слогов
Лунная девочка вязала стихи
Для снов...
В нежное макраме
звуков, слов, ощущений...
Сплетал незатейливый гений
Лунные блески и тени.
Падали тени Луны
На лица, спящих вдали,
И лунная девочка, словно, Дали-
Дарила им — сны...
.
Она и Ангел. Часть 7
Облака.
Она добиралась на дачу ближе к полуночи. Впереди были уютные выходные, лыжи, камин, книга!
Всю ночь мело. Утром Она выглянула в окно, где её ожидала белоснежная сказка. Вековые деревья приоделись в пушистые шубы, кусты в белых шапках ушанках выстроились в ряд вдоль дорожки к калитке. На ярком небе, цветами снежных пионов, беспорядочно рассыпались облака. Набежавший ветерок собрал одиночные цветы в огромный букет. Она засмотрелась на него, думая,
- Как всё удивительно устроено. Немного воображения, и настоящий букет пионов ожил в облаках!
В этот момент появился Ангел. Он лазурно светился. Довольный собой, кивнув в небо, сказал:
-Это тебе. С добрым утром!
-Живой букет из облачных пионов - здорово! Вот чем занимаются ангелы в выходные дни, пошутила Она, -Чая хочешь?,
Он одобрительно сомкнул глаза и устроился в плетеном кресле- качалке.
В доме было тепло и тихо. Уютно мурлыкала кошка, часы отсчитывали секунды, кресло- качалка изредка поскрипывало. Она почитала ему вслух рассказы из сборника современных писательниц. Комментариев не последовало.
День медленно полз к середине. Ангел никуда не спешил. Шутил, мол, всюду снежные заносы, холодно, и, вообще, сегодня у него выходной...
Она все реже и реже грустила о Любви. Бывали дни, в которые Она не вспоминала о нём даже, оставаясь наедине с собой. Внутреннее ощущение безысходности, напоминающее полёт в бездонную шахту в лифте, у которого оборвались тросы, отпустило. Ушла острота душевной боли.
-Неужели я стала его забывать?!
-О чем задумалась, надеюсь, не о Любви?, — поинтересовался Ангел.
-Не совсем, о нем. Мне кажется, я разлюбила его душой, успокоилась, что-ли. Может такое случиться?
Ангел повел головой.
-Любовь - чисто человеческое. Мне не дано объяснить любовь и ее стадии. Ангелы не чувствуют. Я - один из счастливчиков, который на одно мгновение почувствовал боль неразделенной любви. Вы, люди, одновременно и сложные, и простые, одним словом, комплексные. Наши ангелы, как вы бы их назвали — психологи, пытаются понять этот феномен. Недавно я сам докладывал на одном из симпозиумов о неразделенной любви. Она залилась смехом,
-Ангельские симпозиумы на тему: « Феномен человеческой любви”? Чудно! Кошка очнулась от дремоты и спрыгнула с дивана. Ангел растерянно улыбался, Она, поняв неуместность своего смеха, извинилась:
-Я не нарочно, прости. Сначала облачный букет, затем ангельские научные конференции. Сегодня у нас весело.
Её звонкий смех, впервые услышанный им, очаровал Ангела.
-Ты мне такой больше нравишься. Чаще смейся, тебе к лицу. Я постараюсь веселить тебя., сказал и исчез...
Она не могла объяснить, как это случилось, но её душа освободилась от Любви. Она ощутила покой!
Мороз крепчал. Облака вырисовывали причудливые формы. Ей показалось, что облачная цветочная река медленно проплывала в южном направлении.
Она улыбнулась и помахала рукой Ангелу, зная, что он видит ее сейчас...
Ею записанный стих:
Улыбнись, Человек!
Я взглянула в окно-
Там резвятся снежинки,
Как детей хоровод,
Веселятся, кружась.
В смехе белом своём,
Приземляясь на льдинки,
Заливаются звонко-
Им не страшно упасть.
Краснощёкого детства
Беспечности праздник
Ненароком напомнил
Снежиночный смех...
Вдруг, одна удивлённо,
Заглянула в окошко
И по-детски сказала,-
Улыбнись, Человек!
Она и Ангел. Часть 8
Право на сказку.
Наступил новая весна, ещё робкая и неуверенная в своих силах, она уже заполнила собой воздух. Капель выстукивала секретные коды, солнечные блики красовались в лужах и , конечно, какая весна без вездесущих городских воробьев, которые своим безудержным щебетом напоминали, о том, что совсем скоро наступит весенняя сказка с буйным цветением, с пьянящими запахами и с тёплыми вечерами. Совсем скоро всё сменит одежды и природа, и люди.
Вот уже год, как Она не виделась с Любовью. Мысли о нем приходили редко, в них не было надрыва, отпустили слёзы, тоска и боль. «Жизнь после Любви вновь стала интересной и многоцветной.», - подумала Она.
Она вернулась к занятиям бадминтоном, к путешествиям, встречам с друзьями и стала выходить на свидания. Появились новые хобби и даже черепаха!, вернее, черепаха со смешным именем Кака-Мака пару месяцев назад досталась ей в наследство от подруги, уехавшей по работе в Швецию. Она никогда и не могла предположить, что может привязаться к ней. Но получилось все наоборот, «ходячий домик» вызывал у нее радостные эмоции. Кака Мака частенько лежала у неё на коленях: «Кто бы мог подумать, что у меня будет жить ручная черепаха?»,— улыбалась Она, почесывая ей холку. Кака Мака стала героиней ее шутливого стиха о настоящей любви. Стихи стали занимать особенное место в жизни. С ними все переживания были легче. Ей нравился процесс их зарождения, этапы их развития, и удовольствие от неожиданной, красивой строки, передающей движение души.
Она, сидя на балконе, укутавшись в плед, увлеченно писала. Черепаха Кака Мака медленно исследовала пространство вокруг стола.
Ангел появился, как всегда, внезапно. Она не обратила внимание на внезапный порыв ветерка, свойственный его появлению. Ангел терпеливо ждал, повиснув в воздухе без движений. Кака Мака, видимо сбившись с ориентира, уткнулась в ее ногу, чем отвлекла ее от листа бумаги. Она взглянула в сторону Ангела, словно увидела призрак,
– Ах, это ты! Вечно ты меня удивляешь. Садись, я сейчас буду с тобой, дай закончить, не мешай, — Она указала ему на кресло.
«Что с ней, Она мне совсем не рада. Чем она так увлечена, что я должен ждать?, - Ангел нахмурился.
Он терпеливо смотрел на её полное погружение в блокнот и завидовал в этот момент шуршащему без остановки карандашу. Она проводила им слева направо, оставляя на бумаге материализованные мысли.
-Интересная она у меня!, —прокомментировал он самого себя. Наконец-то карандаш остановился, Она смотрела на Ангела, но мыслями, всё ещё находясь не с ним, сказала,
– Извини, пропала в сказке. Он такой чудесный...Чая хочешь?,
– Хочу, просто ответил Ангел, -А кто чудесный?,
Она исчезла в балконной двери, пропустив его вопрос.
Чай пили в креслах на балконе. Солнышко пригревало. Убаюкивающий тёплый ветерок навевал состояние дремоты. Кака Мака медленно перемещалась по периметру балкона без видимой цели.
Чтобы понять, что же увлекает ее внимание больше, чем его появление, Ангел вновь поинтересовался
– Ты о чем пишешь?,
– Об Однороге, – улыбнувшись , кратко ответила она.
«Ах, вот оно что! -Ангел знал единорога лично и даже был дружен с ним одно время, много веков назад. Ангел задумался, подыскивая верные слова,
– Единорог уникален, но, как бы это правильно сказать...О нем ходят разные слухи. В одних он - любвеобильный соблазнитель, в других - бесстрашный борец за честь. Вам, девам, нужно быть с ним осторожнее.
Её глаза широко раскрылись,
– Что ты о нем знаешь? Пожалуйста, расскажи мне всё, -Она выпрямила спину.
– Всё?, - Ангел побледнел. От удивления у него расправились крылья:
– С каких это пор единорог тебе так интересен ?
– С тех пор, как я его увидела в сказке, которую пишу, - Она с извинением развела руками , так и не поняв, о чем, именно, он спрашивал. Крылья приспустились.
– Где ты с ним познакомилась?, и, не дождавшись ответа, Ангел продолжил, - При каких обстоятельствах? Что он тебе говорил? Он тебе интереснее, чем я?
Она расхохоталась, чем прервала поток его вопросов, и нежно спросила,
– Да, что с тобой сегодня? Ты появился, как раз в тот момент,, когда я писала о дивном лесе, где живет мой однорог. Не ревнуй меня к сказке. Хочешь почитаю тебе?
– О, да!, – Он хотел знать всё о её отношениях с единорогом. Она читала ему стихи-сказку и Ангел понимал, что Единорог для неё – всего лишь дымка, очередное чудо. Он же — её Ангел, и он будет с ней здесь на земле до конца... Когда она закончила читать, Ангел спросил,
– Хочешь я тебя с ним познакомлю?, - Ангел специально не упомянул его имя. Она по какой-то причине называла его однорог. «Впрочем, исторически у единорога было много имён»,
подумал Ангел.
Она ласково смотрела на Ангела. Веснушки, ярко проявившееся на ее светлой коже, создавали впечатление, что перед ним ребёнок, а не интересная молодая женщина. Неожиданно для ангела она вымолвила,
– Не хочу я знакомиться с однорогом. Расскажи мне о нём всё, что ты знаешь. Я познакомлюсь с ним через твои глаза.
Весеннее солнышко поглотили набежавшие тучи. Стало прохладно. Они перебрались в тёплую комнату.
Она и Кака Мака до глубокого вечера слушали изумительный рассказ Ангела о подвигах единорога, о его бесстрашии и благородстве, о его магических способностях очищать воду и прочих чудесах.
Она не рассказала Ангелу об особом месте однорога в ее жизни,
– Зачем его ранить? Пускай думает, что это его сказка. У каждого из нас свое место в жизни друг друга, и каждый имеет право на свою сказку,—подумала Она.
Весенний день отходил ко сну. Ангел растворился.
Настала ночь и Сказочник
В гнездо орлицы вольной
Собрал детишек спящих
Под парус-палантин
Он маленький пропеллер
Пристроил на прищепке
И в невесомость чуда
С собою пригласил
Лунный ветер мягкий
Несёт корабль дивный
И лодочки из чашек
Стайкой вслед за ним
Корабль пролетает
Мимо Окон светлых
Картинками из сказок
Парус машет им
Конфетно-мармеладный
Волшебный шорох детства
Далеким светом звездным
Целует малышей
И этот сон волшебник
Записывает в книгу
И собирает сказки
Из мыльных пузырей.
Она и Ангел. Часть 9
Уход.
Она посмотрела в окно. В свете фонарей падал первый снег - пушистый, трогательный, долгожданный... Он уже успел преобразить серый, привыкший к глубокой осени дворик. Снег по-домашнему присел в кресло на балконе и припорошил белизной столик. Вокруг было мягко и бело! И только на асфальте тянулись черные следы-лампасы редко проезжавших по дороге машин.
Сегодня, в последний день напряженной рабочей недели, Она, сославшись на плохое самочувствие, дистанционно работала из дома. Проект был сложным; многократные правки, переписки, звонки, но дома они утомляли значительно меньше. В офисе её босс, со смешным прозвищем Царевич Елисей, прожужжал бы все уши и натянул бы до предела нервы! Скорее бы закончить этот проект и вырваться на пару неделек - к солнцу и морю!
Уже давно стемнело, комната наполнилась мягкими тенями и вечерним уютом. День пробежал. Завтра выходной!
Самое время появиться Ангелу! Ей казалось, что в последнее время именно Ангел преподносил ей много приятных, земных сюрпризов, которые были похожи на совпадения, случайности, неожиданности... Ничем иным она не могла объяснить то, что стоило только пожелать и она легко попадала на театральные спектакли, шоу, спортивные соревнования и игры, которые были распроданы на год вперед, многие бытовые дела решались быстро и без проволОчек, словно бюрократическая машина заглохла где-то на обочине ею же созданных бесконечных препятствий. Удивительно, но стали приходить денежные поступления из различных неожиданных источников: она часто находила «оброненные» деньги, приходили переводы, надежда на получение которых давно была потеряна, Она даже выиграла крупную сумму в лотерее и негаданно получила наследство...
Она несколько раз пыталась выяснить у Ангела, его ли это рук дело, но он только улыбался и отмахивался,
- Мне больше заняться нечем!, —при этом его крылья покачивались, словно он пожимал в недоумении плечами.
Она сроднилась с ощущением присутствия Ангела в её жизни. Без него эта жизнь была бы не такой интересной и не такой красочной, в ней отсутствовало бы удивительное понимание того, что у Неё есть своё чудо! Она спокойно подумала: «Кто-то может дивно петь, кто-то красиво танцевать, кому-то дано рисовать, кому-то быть выдающимся спортсменом, да, мало ли талантов,...а я - могу дружить с Ангелом!», мурашки побежали по коже: дружить с Ангелом и есть мой талант! Эта мысль взбудоражила: « Скорее бы он появился, расскажу ему об этом!»
Она уснула далеко за полночь.
Неожиданный грохот, подобный падению тяжелого предмета, разбудил её. Она выбежала в гостиную и в лунном свете увидела Ангела. Он, сидя на полу, плакал, охватив руками голову. Свет полной луны проходил, словно сквозь решето через пробитые, расправленные, поникшие без движения крылья. Она, не ощущая ног, приблизившись к нему, молча села рядом, и тихо спросила,
-Что с тобой? Как я могу тебе помочь?
Ангел вздохнул, поднял голову и посмотрев на нее печальными глазами прошептал,
– Я ухожу, как вы на земле говорите- умираю.
Её сердце замерло от этой жуткой фразы. Она словно взмолилась,
– Нет, ты не можешь, ты - Ангел, ты - бессмертен!,
Но он почти прозаично продолжил,
– Я соскучился по земле, по тебе, спешил, задумался, и не заметил, как на всей скорости влетел в мощный метеоритный шквал, — Ангел глубоко вздохнул, — От неожиданности я не успел перегруппироваться в аморфность и пройти через шквал невредимым. С трудом добрался к тебе. Прости, теперь я, как обыкновенный, земной человек, нет у меня ни ангельских особых сил, ни безмерных, по вашим понятиям, возможностей, мои оболочки пробиты, и моя энергия почти перенеслась в другое измерение и форму. Я ухожу.
Она, слушая, тихо плакала.
—Почему ты плачешь и так странно смотришь на меня? Это счастье, что ты будешь рядом, когда я полностью перейду в другое...
Ангел пробормотал ещё несколько невнятных предложений, Она подумала, что он бредит от боли или от понимания безысходности: «он умирает, а говорит о счастье.» Ей стало страшно от понимания, что Она потеряет его навсегда. Страх прокрался под кожу, наполнил собой все клетки тела, и охладил душу – парализующий страх потери близкого и родного захватил
всё её существо, которое хотело кричать,
– Не уходи, не смей, - но она видела себя в стороне, безмолвно сидящей, рядом с умирающим Ангелом, не в силах вымолвить и слова. Горькие слёзы лились непрекращающимся потоком. Она задыхалась. Душа разрывалась, раскалывалась на мельчайшие кусочки. Горе осознания его ухода твердило: Он умирает…, он, любимый, родной, её единственный, неземной Ангел покидает её на весь её век, на всю ее оставшуюся человеческую жизнь.
Ангел с нежной улыбкой, спросил,
– Ты скучаешь когда меня нет?, -и не дождавшись ответа, взяв её руку в свою, продолжил,
– Я был глуп что не появлялся чаще, не придавая этому особого значения... Как это, оказывается, важно - быть рядом, и не только в мыслях! Думал, что я вечен, все еще успею, и ты всегда здесь, и ждёшь меня... теперь я знаю, Вечности нет!
Ангел с трудом расправил мокрые, сплошь пробитые метеоритами крылья, силы покидали его.
-Простишь меня?, -продолжил он, все ещё улыбаясь своей, такой единственной ангельской улыбкой. Она, рыдая, кивнула в ответ и внезапно промолвила,
– Позволь мне обнять тебя,
Он обессиленный, нежно взглянув на неё, улыбнулся и пошевелил опавшими крыльями, Она придвинулась ближе и трепетно, кончиками пальцев, коснулась крыльев, они встрепенулись, видимо, от боли. Она нежно обняла его. Ангел медленно положил голову ей на плечо, и ощущение полной гармонии заполнило все вокруг. Она немного успокоившись, прошептала,
– Милый Ангел, ты мне дорог! Я не знаю, как называется место, где живут умершие ангелы, но помни меня там. Обещай, мы вновь встретимся. Я не смогу жить без веры в то, что эта встреча состоится.
Ангел согласно повёл головой,
— Не сомневайся, мы встретимся, ты - помни меня здесь, я всегда буду рядом...
Тело уходящего ангела обессилело. Его изумрудные глаза всё ещё светились жизнью, он с трудом вымолвил,
– Не плачь, я не люблю, когда ты плачешь, мое земное чудо. Лучше давай закроем глаза, помолчим и представим счастье бушующей встречи. Она послушно согласилась, наступила тишина…
Она очнулась в светлой комнате, ещё до конца не осознав, что
её Ангел ушёл... Лучи солнца осветили распластанные ангельские крылья. Они напоминали любимые ею белые хризантемы, уснувшие на сером ковре. Она собрала их в букет. Ей стало легко. Прижав букет к груди, Она подошла к окну. За ночь нанесло снега, настоящая зима белоснежно разлеглась у окна. Улыбнувшись, она подумала: — Ангельские крылья укрыли и землю. Какой же он славный, даже свой уход превратил в любовь и красоту.
Яркий солнечный свет, проходивший сквозь тюлевые занавески, наполнил трехмерное пространство комнаты причудливыми, колеблющимися тенями. Со светлой грустью, она зажгла свечу и, закрыв глаза, беззвучно произнесла, - Мой Ангел!.
Улеглась за окном буря снежная,
Успокоилась страсть, не пуржит,
Мягким пологом, белоснежным,
Утром солнечным, чистым блестит.
Позабыла она о вчерашних,
Бесноватых танцах в ночи,
Безмятежная, свеже-снежная,
Распласталась у ног и молчит...