вот приходят они полусонно,
и все струны души сдирают.
но стихи ошибаться не могут.
я пройдоха и я затворник.
в полымя из огня кидаючись,
всем родным так явлюсь камнем жертвенным.
в переулках от Бронной до Киевской
башмаки дней сотру без стеснения.
на моей такой маленькой родине
окна в лес. кошки вьются под ножками.
я затворник её бессмысленный.
по шоссе в пробке МКАДа потерянно
жадным вздохом ловлю искру времени,
ведь быть может оно не замечено
вечным странником в поиском лучшего.
я под клёном арбатским сонно
раскурить силюсь разность запретами.
душу душит московское лето,
душу душит московская полночь.
на скамейке в Битцевском парке,
пароходами Замоскворечья
я пытаюсь забыть эти шторы,
что болезненно жёлтым давят,
что летят огнесильно в оконце
будто снова под утро в дом мой
сигаретой рассветною алой
залетела душа.
ну-ка выкинь
подберу я с утра на Болотной.