***
Заставил взять себя в руках
И продержаться до рассвета,
Пока нетерпеливый крах
Гремит на улице газетой.
Труба дымится на горе,
Зачем-то ветрено и сыро,
Я жил всегда в одной дыре
На улицах, где умер Киров.
Я понимал, что это – долг
И обязательство навеки,
Что из меня выходит толк,
Как и должно быть в человеке.
И вот – рассвет, уже не ночь,
Свершилось всё, как ожидалось,
Гоню назад все мысли прочь,
Чтоб ничего им не досталось.