Месть
Дитя — небес посланец божий,
Чей взор был чист, как лунный свет,
С молочно-нежной мягкой кожей —
Росло быстрей природных лет.
Шёл год за два в судьбе. На диво
Добра девчушка и мудра,
Душой и обликом красива,
А пенье — звон от серебра.
Лечили дух и тело песни —
Влюблён в неё и стар, и млад.
Чем старше дева, тем чудесней.
Родным и близким чистый клад.
Промчало восемь зим и вёсен —
По ней шестнадцать юных лет.
«Любви пора» — шепнула осень,
А сердце вторило в ответ.
Грустила девица о друге —
Ведь равных ей из местных нет,
Пока в пруда прохладном круге
Ей не пригрезился портрет.
И встрече срок указан точно:
Чрез месяц, молвит ворожба,
Здесь у пруда в тиши полночной
Под ивой будет ждать судьба.
Никто не спорил. Сшили платье
Белее снега для венца,
Чтоб заключить в семьи объятья,
По слову дочки, молодца.
И вот к назначенному месту,
Когда пришёл заветный срок,
Спешит нарядная невеста
Неся с собой любви венок.
О, чудо! Под широкой ивой —
От чувств внезапных в горле ком, —
Плечистый парень и красивый
Заснул с походным узелком.
Луны сиянье озаряет
Лица его уютный сон.
Ему веночек надевает
Невеста. Ветер резкий, стон!
Кустов, деревьев гнутся тени,
А холод плоть бросает в дрожь.
От страха пала на колени,
Закрыв глаза. Вдруг слышит: «Что ж,
Не бойся, дочь. Настало время
Тебе всю правду рассказать:
Души твоей обитель — темень;
Ты — ведьма; я — родная мать.
Пойдем, к воде. Сама увидишь,
Что скрыто было столько лет.
Любила что — возненавидишь!
В воде на всё найдёшь ответ».
Пред девой в драном платье дама:
То мил её, то страшен лик.
«О, нет! Моя ты, вряд ли, мама!» —
Из уст сорвался горький крик.
Вот рябь пруда зеркальной стала,
Былого беды обнажив.
«За что, скажи, ты так страдала?
Ведь это он здоров и жив?!»
В тоске потухли девы очи,
Полны солёных, жгучих слёз.
Взвились чернее чёрной ночи
Её тугие плети кос!
Змеёй венка ползёт плетенье,
Мужчине горло сжав узлом,
Нещадно душит. Сожаленье?
Нет, тьма не знает о таком!
За всё, что сделано когда-то —
За боль, тоску, разлуку, смерть, —
Идёт желанная расплата
Под пляс природы — круговерть.
И ведьмы кружат в танце диком:
Теперь их двое — пробил час!
Их сладость в мести злой, великой,
Чтоб род людской навек угас!
Застыв на миг в прощальном круге,
Листвой осыпав старый пруд,
Исчезли из виду подруги
Умчав туда, где их не ждут.
К утру искать пошло селенье
На пруд влюблённых напрямик —
Их нет. Лишь жуткое виденье:
С венком на лбу сухой старик.
(25 мая 2018)