Любовь царит над всем в подлунном мире
Её нельзя смирить, унять, пленить.
Она живёт в сияющем Эфире —
Крепка любви связующая нить!
~~~~~~~~~~~~
… Когда-то царь Давид гулял по крыше
Большого и богатого дворца,
Который был домов окрестных выше
И красотой достойный храбреца…
Взирал неспешно царь на все красоты,
Перебирая пряди бороды,
И вдруг в тени дерев увидел что-то:
Там дева обнажалась у воды!
Прекраснее Давид не видел лика,
Изящны ножки, перси высоки,
И гибок нежный стан, как повилика,
А волосы красивые — легки.
Она стояла во дворе у дома,
Скрывал от глаз красавицу забор,
Но дивный вид её у водоёма
Ласкал и обнимал высокий взор…
Царь был женат, но в данное мгновенье
Забыл он это, глядя на неё,
Познал Давид к девице вожделенье,
И напряглось могучее «копьё»…
А сердце билось бешено и сильно
Как молот тяжкий о седой гранит,
Струился пот с его чела обильно,
И совладать не смог с собой Давид.
Почувствовал могучее желанье
И застонал, задев своё «копьё»,
А ощутив волненье и страданье,
Он позабыл достоинство своё…
Прикрыв плащом свидетельство желанья
Царь громко крикнул: «Эй, слуга, ко мне!
И дал ему такое приказанье:
Узнать, чей дом в восточной стороне.
Слуга,с поклоном дал ответ Давиду:
«О царь, тот дом с бассейном у ворот,
Такой простой и небогатый с виду?
Там славный воин Урия живёт.»
«Кто вместе с ним находится в жилище? —
Спросил слугу с волнением Давид,
«Пока супруг на службе славы ищет,
Там лишь жена в обители сидит...»
«Иди, слуга, и женщину быстрее
Веди по ходу тайному сюда!
За это буду я к тебе щедрее
И награжу на многие года!»
Привёл слуга прекрасную Бат-Шебу,
Оставил с ней царя наедине.
И воззвала она к нему и к небу:
«За что такое испытанье мне?
Нельзя без мужа выходить из дома,
Зачем же я сюда приведена?
Здесь всё тревожно, страшно, незнакомо,
Скажи, кто ты? Тобой я смущена!»
Пылая страстью мощной и безбрежной,
Слегка сдержал себя пред ней Давид,
И улыбнулся ласково и нежно:
«Тебе со мной опасность не грозит!
Я — добрый царь Давид, в тебя влюблённый,
И не могу унять любовь и страсть,
Тебя молю, красою изумлённый,
Не дай в тоске властителю пропасть!
И вспыхнула Бат-Шеба, как зарница:
«Что слышу я, великий славный царь?
Я – мужняя жена, а не вдовица,
Такое дело не творилось встарь!»
Давид, любовью яростной пылая,
К ней подошёл и на колено встал:
«Моих страстей не бойся, дорогая!
Я до тебя любви совсем не знал!
Когда тебя узрил единым взглядом,
То полюбил за стать и красоту,
И лишь с тобою быть желаю рядом —
Ты воплощаешь лучшую мечту!»
Горячий царь пылал огнём любовным,
И сам зажёг любовь в чужой жене!
А чувство было сладким, но греховным —
Ведь муж служил в далёкой стороне…
… Теперь, как только ночь опустит полог,
Завесив тьмой вечернюю зарю,
Свершался путь, желанен и недолог —
Слуга Бат-Шебу провожал к царю…
А Урия, супруг Бат-Шебы нежной
Берёг границы от аммонитян,
И всей душой суровой и мятежной,
Готов был защищать израильтян.
Его забыла юная супруга,
Поскольку с ним почти и не жила,
Не обрела Бат-Шеба в муже друга —
Он чтил одни военные дела.
Запретная любовь горячей лавой
Бесстыдно извергалась, как вулкан,
Но женщина себя считала правой
И погружалась в сладостный дурман…
Тем временем любовники узнали,
Что зародился плод от их любви,
И поддалась красавица печали —
Ждала, что муж утопит грех в крови.
Тогда Давид придумал хитрый выход:
Домой решил он Урию призвать,
И тем избудут любодеи лихо —
Ведь должен муж жену свою познать!
Тогда дитя появится законно,
И скроет царь бессовестную связь,
Но боги поступают нерезонно —
Творят своё, над смертными смеясь…
Был вызван воин для спасенья чести,
Но не вошёл к возлюбленной жене,
А спал он в поле с воинами вместе,
Как будто, оставался на войне…
И царь Давид поддался искушенью,
Скатившись с чести на дурной пошиб,
Он быстро принял тайное решенье:
Придумать план, чтоб Урия погиб!
Велел послать на смертный бой супруга
Своей любимой женщины-мечты,
Чтоб там пришлось ему настолько туго,
Что он дошёл до роковой черты…
Итак, любовью грешной поражённый,
Свершил Давид нелепый страшный грех —
Подстроил смерть, ничем не устыжённый,
И в том снискал неправедный успех…
Бат-Шеба пышно схоронила мужа
И в траур облекла себя она,
Да только платья становились уже,
Была чреватость женщины видна.
Царь поступил с любимой благородно:
И взял её супругой во дворец.
И чтобы жить с возлюбленной свободно,
Ей на главу он возложил венец.
И с этих пор с любимой неразлучен
Был смелый царь, кем Голиаф сражён,
Он трудно жил, раскаяньем измучен,
Но чтил Бат-Шебу — лучшую из жён!
~~~~~~~~
…. За жар любви расплатится властитель:
Придёт к нему возмездие с небес.
Чужой жены предерзкий похититель,
Не ждал похвальных радостных словес,
Но знал одно: сильней любви горячей,
На свете нет таких могучих сил!
И он не смог бы поступить иначе,
Когда б то время жизни повторил...