Люблю дождь, вид сырого асфальта.
Люблю смотреть, как разбиваются капли.
Люблю устраивать спектакли в образе скальда.
Ты уходишь прочь, закрывая ставни.
По мелкой поступи брызг к тебе ведёт дорога.
Луна серебряный диск, осветит путь к порогу.
Там на втором этаже опять открыты ставни.
И ты стоишь в неглиже ловя руками капли.
А мне бы ливнем тем стать, большего не надо—
Дождём тебя целовать, стерев твою помаду.
Спускаясь струями ниже по изгибам тела,
О как не вовремя слышу раскат свинцового неба!
Картечь забила по коже, но я не бьюсь с облаками.
Я непонятен прохожим идущим мимо с зонтами.
Тону в табачном дыму, прикован взгляд к силуэту.
Любовь, подобна клейму, в душе бычком сигареты.
А ты, танцуя, у окна меня к себе манила,
Но в сказке больше нет листов и кончались чернила.
Страницы те былые, знаю больше не вернёшь.
Прощай, тебя, как грязь смывает этот летний дождь.
Люблю дождь, вид сырого асфальта.
Люблю смотреть, как разбиваются капли.
Люблю устраивать спектакли в образе скальда.
Ты уходишь прочь, закрывая ставни.
В те моменты, когда дождь барабанит по крышам,
Я вспоминаю мгновенья, где мы вместе дышим.
Там сердца наши с тобой в едином бились такте,
Ты кружишься предо мною в разноцветном платье.
За окном проливной — я обнимал тебя сзади,
На плечи лились волной, волос каштановых пряди.
Скользили руки, оставляя узоры на теле.
Скользили губы, увлекая обратно к постели.
Одурманила, вскружила голову, влюбила.
А позже бросила, ушла, навеки позабыла.
Догорают письма, фото где твои улыбки.
На душе играют две расстроенные скрипки.
Их приглушит на секунду небесный молот.
Исчезает изнутри пьянящий хмель и солод.
Исчезает запах тела твоего – дурмана.
Былые чувства гибнут в луже твоего обмана.