Чуть скрипнула входная дверь
И стук сапог послышался в сенях,
Тот человек страшней, чем зверь,
Ему ведь можно расстрелять.
И напугав семейство всё,
Войдя в избу зимою лютой,
И расстегнув бушлат, предостерег,
« Попытка к бегству будет глупой ».
- За дверью там, конвой стоит,
Они приказа только ждут…
А, где мука, что ты украл, старик,
Ну, где же твой расстрельный труд?
- Я хлебушка испек для ребятишек,
Из – за войны ведь дети голодают
И, не осталось от муки не лишек,
Они без крошек се съедают.
- Ты знаешь, что тебе грозит?
Ты против Сталина пошел!
Тебя, ты, старый паразит,
Я по приказу расстрелять пришел!
- Да мне теперь уж все равно,
Мне восемьдесят лет уже,
Хочу просить я лишь одно:
Расстрел подальше от детей.
Покуда, если ты отец,
Ты должен сам меня понять,
Что не по ноше тяжкий крест,
Когда дитям твоим страдать.
Веди, но, хлеб не забирай,
Не дай детишкам голодом пропасть,
Они ведь дети, дети – рай,
А тут война эта, напасть.
Сквозь запотевшее пенсне,
Чекист опешил на мгновение,
- Я сам отец троих детей…
Приказу нужно исполнение.
- Я старый, смерти не боюсь,
Боюсь я только за детей,
Тебе во сне кошмаром я явлюсь,
Покуда заберешь их всех.
И с плачем, криками детей,
Собрался дед идти на выход,
Чекист в догонку – ну, живей!
Не слышишь, плачут тут ребенки!
Лишь проскрипела дверь в сенях,
Раздался одиночный выстрел,
Остановило время страх,
Остановило время мысли.
Никто в избу не заходил
С момента, когда вышли с дедом,
Чекист тот, хлеб нам привозил,
А мы съедали его следом.
И, каждый раз, визит чекиста,
Был со слезами на глазах,
Просил прощения раз по триста
И уезжал он с проседью в власах.
04.12.17. 16_43